Где-то на улице раздался негромкий сигнал и я поняла, что это было то, что говорил мне Льюис – так у них начинался новый день.
Я устало прикрыла глаза. Надо же, бывает и такое. Я думала, что лишь у наших людей может быть такое, но нет. Любопытство съедало меня и мне пришлось постараться побороть его, ведь если человек не хочет говорить, значит ему больно, а я не особо горю желанием чувствовать её ещё от кого-то.
Незаметно для себя самой я начала клевать носом, уже позабыв, что скоро нам идти на Сондрим. Вроде с одной стороны мне было беспокойно – вдруг то зачем побежал Льюис могло быть опасно, а с другой мне просто было наплевать поскольку это лишь его проблемы.
Неожиданно меня потрясли за плечи и я лениво открыла глаза. Надо мной стоял Льюис и тряс меня.
– Давай вставай! – ругался он, даже не заметив, что я открыла глаза.
– Да всё, всё открыла, не нервничай так, – ответила я и при этом задумалась, а сам он вообще спит.
– Давай, нам сейчас снова на Сондрим идти! – напомнил он и это заставило меня взбодриться.
Я поднялась, а затем потянулась, разминая тело. Всё это время я чувствовала на себе взгляд парня. Мы вышли из его жилища и направились обратно на выход из Града. В отличие от нашего прошлого похода Льюис был менее разговорчивым и порой такие его перемены настроения выводили меня из себя. То он неожиданно добрый, то потом смотрит на меня так, словно я обидела весь белый свет.
Внезапно его голос прервал молчание между нами.
– Прости, я потом расскажу, что это было, – негромко произнёс он.
Я удивлённо посмотрела на него. А он лишь сделал вид, что ничего не было и продолжал идти как ни в чем не бывало. Да уж, мне на дано понять этого человека.
Первое выступление второй пары меня не слишком зацепило, собственно как и добрую половину сонмилей, сонгигов, а также сонных людей. Сон был о природных пейзажах, но довольно слаб и скучен, ведь мне в голову до сих пор приходил тот невероятный динамичный сон. Такие сны были просто сумасшедшими и потому по своему интересны. Я со скучающим видом оглядывала своими глазами местные достопримечательности данной арены, но кроме звёзд я не обнаружила ничего интересного.
Льюис тоже был не особо впечатлён, а я старалась подавить зевок. Всё было слишком размеренно, но главным правилом Сондрима говорило о том, что сон должен быть лучше сна соперника, поэтому ещё было неизвестно, что ждало нас там впереди.
Свет на сцене погас и стал куда темней и появилось некое освещение, словно только свет уличных фонарей освещал эту картину, а прямо на сцене шёл дождь. Среди всего этого убранства стояла маленькая девочка и оглядывалась по сторонам, судя по всему это и была хозяйка сна.
Всё было очень правдоподобно: дождь, что струями шел прямо, словно грозной стеной, шелест, словно вокруг раздумал деревья ветер и тяжелые шаги, раздавшийся за её спиной. Девочка обернулась на них и увидела незнакомую чёрную фигуру и в руках этой фигуры был большой и довольно внушительный топор. По моему телу прошли мурашки, а девочка на сцене так совсем была в ужасе. Она отвернулась, а затем принялась бежать.
Сначала одна сторона сцены, затем другая, но она не могла сбежать от туда. Человек с топором находил её по всюду и не давал покоя ни на минуты, и стоило только ей оказать хоть немного близко к нему, как он хватал свой топор, а затем взмахивал им, грозясь что-нибудь отрубить.
