– Можно будет слепить большого снеговика, – сказал кролик, который проснулся раньше.
– А я хочу слепить дом.
– Большой дом, где мы можем спрятаться, с окнами изо льда и мебелью внутри, – размечтался брат.
– Еще там будет камин и почтовый ящик у входа, – продолжил мечтать кролик, который проснулся позже.
Кролики продолжили мечтать, представляя снежное сооружение, ели яблоки и смотрели в окно, пока им не захотелось спать. Они подросли и больше не могли спать на одной подушке, пришлось расположиться на разных. На этот раз положили их у подлокотников, а накрылись сразу двумя покрывалами из-за холода.
– Спокойной ночи, – пожелали они друг другу и уснули, ощущая друг друга пятками.
___________________________________________
Еще один фрагмент жестокой реальности.
Лиза так и не смогла понять, кто из дочерей умерла, а кто лежал в коме. У нее была сильная депрессия, ей пришлось принимать препараты, из-за которых она не могла ни на чем сосредоточиться. Врачам пришлось связаться с педиатром, у которого они наблюдались, чтобы узнать, кто из них кто.
В глубине души Лиза понимала, что потеряла обеих, ей трудно было представить, что существует только одна такая девочка. Она не могла и представить, как она будет жить без сестры даже при том, что они только этим летом внезапно стали больше времени проводить вместе. Она также постоянно думала о том, что в последние дни жизни близнецы были почти одинаково одеты, что не являлось для них нормой.
И в то утро Лиза встала, надела черное платье, причесалась и вошла в комнату сестер. Там все лежало на своих местах, как и в тот день, когда они отправились плавать. Лиза открыла их шкаф и посмотрела на их одежду, в очередной раз убедившись, что они не могли быть в одинаковых платьях. Этот факт продолжал ее мучить, она на нем зациклилась.
Было почти восемь, надо было ехать на кладбище, Лиза заказала такси и принялась копаться в своей сумке. Во внутреннем кармане были блистеры с успокоительными, большая часть которых была пуста или почти пуста. Лиза выдавила одну таблетку себе на ладонь и проглотила ее, ничем не запив. Правда, иногда ей казалось, что от этих пилюль толку не было, что они пустышки, и врач назначил ей их чисто символически.
Такси подъехало к подъезду, Лиза села в черный автомобиль, чей кузов блестел, словно его только помыли. Внутри тоже было чисто, не было ни намека на пыль или другую грязь. Лиза сидела на заднем сиденье и смотрела в окно, а водитель не задавал лишних вопросов, зная, куда едет.
Кладбище находилось в черте города, под высокими деревьями чернели могилы, сотни каменных надгробий. Это тихое место приближалось, с каждым километром Лизе становилось все больше не по себе. Половина ее семьи уже была там, муж и дочь лежали в гробах, их должны были похоронить рядом.
Сердце Лизы хотело вырваться из груди, у нее снова начиналась паника, которая на этот раз была совсем не долгой. Когда такси остановилось у ворот, ее не стало, возможно, таблетка все-таки подействовала. Лиза вышла и посмотрела вверх, небо было ясным, светило солнце, но хорошая погода ее не могла порадовать. Она вообще потеряла все эмоции, ощущая пустоту внутри. Первые шаги по кладбищу показались ей нереально тяжелыми, ее ноги, словно, не хотели отрываться от земли, но потом Лиза перестала их чувствовать.
Вскоре среди деревьев показался катафалк, показались ямы. Оставалось совсем немного до процессии, гробы с телами вытащили из машины, чтобы Лиза смогла проститься с мужем и дочерью. Она больше не могла плакать, она стояла совсем одна у тел самых близких для нее людей. Никто из ее родственников не смог приехать на похороны, Лиза постояла рядом с Илисом, чью голову частично заклеили чем-то по цвету напоминающем кожу.
