– Святотатство! – В атрий в развевающихся одеждах вбегали все новые и новые участницы таинства.
Клодий рванулся, оставляя в руках женщин клочья ткани и ленты, и оказался на улице. Дверь за его спиной захлопнулась. Клодий упал на мостовую. Патриций с трудом поднялся и зачем-то пытался приладить на место оторванный лоскут платья. Провел ладонью по лицу – щека была в крови, ногти какой-то разгневанной матроны оставили кровавую полосу. Клодий погрозил неведомо кому кулаком и пошатнулся. Улица подевалась куда-то. Все сделалось пурпурным – будто перед глазами Клодия натянули драгоценную ткань. Губ не разлепить, рот горел, внутри жгло, будто наглотался углей.
– Зосим! – крикнул Клодий, и верный помощник отделился от стены соседнего дома. – Помоги мне. Они напоили меня какой-то дрянью… и чуть не убили. Смешно, правда?
– Стоило ли так рисковать? – Зосим ухватил господина одной рукой, второй перекинул руку Клодию вокруг своей шеи. – Зачем?
– Стоило! – упрямо пробормотал молодой патриций. – Три Венерина спазма – ради этого можно рискнуть.
– Смуглянка, что ты выкупил из лупанария, клялась самой Венерой, что бывало и пять…
– Вот болтунья! Но там рабыня, а тут… Если мне нравится красотка, я не могу себе отказать. Ни себе, ни ей. Она – моя. – Он вновь едва не упал, Зосиму стоило большого труда его удержать. – Чем же меня они опоили? О боги, кажется, я сейчас умру. – Клодий расхохотался. – Ты бы видел, как она смотрела на меня. В присутствии мужа смотрела на меня…
