Дождик не густой, но неприятный. Еще и такой ледяной, словно пополам со снегом падает. Хотя, снежинки теплее. И это еще без ветра. А если задует — до костей пронзит, не смотря на теплую куртку.
Одно радует, от магазина до моего дома — за угол завернуть и улицу перейти.
Внутри магазина тепло и уютно. Возле кассы собралась небольшая очередь. Видимо, не у одного меня продовольственный кризис.
Привычно отправляюсь в сторону мороженных товаров. Пельмени наше все. И первое, и второе… Оставил больше воды после варки — суп. Сцедив всю и добавил майонеза — второе. Причем, отменно сбалансированное. Тут тебе и медленные углеводороды, и белки, и жиры. А если со сметанкой — так вообще царская трапеза. Ну, а то что ежедневная — это вранье. Я и яичницу пожарить могу. Да я вообще могу что угодно, хоть борщ, хоть чанахи… Но, ради кого время тратить. А пельмени — и дешево, и сердито. И времени не отнимает. Даже посуду мыть не надо. Тарелку облизал, а кастрюля все равно та же самая.
Так… три килограммовых пакета — это на неделю. Пачка майонеза. Пачка сметаны. Батон. Три пакета молока. Пачка масла. Десяток яиц. Бутылка минералки… Бутылка водки.
Вообще-то, я не пью… Но, рюмочка-вторая и для желудка полезна, и какой-никакой антистресс. Все лучше, чем таблетки глотать. Красное вино тоже хорошо, но где его взять? Не эту же химию, что на витрине пить? С детства анекдот помню, о том, что Испания и Франция закупают у нас красные вина. Цистернами… Для того, чтобы заборы красить.
Ну, вроде все… Сигареты на кассе. Да, знаю я… Лет восемь не курил, а как овдовел, так снова закурил. Даже не заметил когда. Единственное — стараюсь держаться в пределах десяти сигарет в день.
Черт! Чуть не забыл! Кофе закончился. Взять что ли сразу две банки? Остановился на одной. На всю жизнь не закупишься, все равно еще приду.
Подошел к кассе, встал в очередь… Продавщица, молодая девчонка, возится с лентой. То ли меняет, то ли заклинило что-то. Очередь молчит, но судя по настроению, уже потихоньку закипает.
Хлопает дверь, впуская внутрь крепко сбитого парня. Короткая стрижка, кожаная куртка. Явно из того беспокойного племени, которое хочет получить все и сразу. Причем не знаниями или умениями, а силой.
— Два «Кэмэла»! — здоровяк, игнорируя очередь, подходит прямо к прилавку и бросает на него купюру.
— Молодой человек, — окликает его седой, опрятно одетый старик, чья очередь как раз оплачивать покупки. — Вы здесь не один. Станьте в очередь.
— Отвали… — цедит сквозь зубы «кожаный».
— Да как вы...
— Затки хавало, дед, — крепыш демонстрирует старику кулак. — А ты, соска, шевелись резче. Мне что, весь день ждать?
И тем самым словно нажимает на спусковой крючок. Вся очередь издает глухое рычание и, как сорвавшаяся с привязи свора, бросается вперед. Парня бьют все и всем. Мелькают сумка, авоськи, зонтики, трости… Опешившего от неожиданности, здоровяка сбивают с ног, и он исчезает в куче тел. Слышны только удары и кряхтение.
Избиение продолжается минут пять, потом толпа сдает назад, парень с трудом поднимается, размазывая кровь по лицу и пятится к дверям.
— Совсем пенсы озверели… — бормочет растерянно, ощупывая челюсть, и выскакивает наружу.
* * *
Девчонка-кассирша, испуганно таращившаяся на избиение парня, неожиданно всхлипнула, прикрыла рот ладошкой и с криком «Ой, мамочка!» вскочила со стула и рванула куда-то вглубь магазина, в сторону служебных помещений. Почти сразу же оттуда вышла другая продавщица. В том расплывчатом возрасте, когда молодость вроде и не слишком далеко ушла, но обращение «девушка» уже с языка не слетает. Лет тридцати-тридцати пяти. Довольно миловидная, но с уже заметным следом сидячей работы на тали и бедрах. Пока еще скрадываемые форменным халатом.
