– И не пытался снять? – подозрительно участливо интересуется сэр Майкл.
– Сам не смог. Срок действия заклятья, если ты слышал, был оговорен – до смерти. Не мог же я пойти с этой проблемой к отцу, позориться перед ним! Да он меня просто высмеял бы!
– А теперь?
Мага пожимает плечами. Вздохнув, вытягивается во весь рост на диване. Мрачно смотрит в потолок.
– У меня было время обо всём этом подумать. Ты когда меня позвал? Часа в четыре утра? Здесь я пробыл мёртвым два часа, там для меня прошла неделя. Смерть заставляет многое переоценить, и когда лишаешься того, чем жил годами – остаётся странное чувство пустоты. Похоже, теперь я её ни люблю, ни ненавижу. Зависимость ушла, а злость осталась.
Он рывком садится.
– Я слишком долго ею мучился. Понимаю, что думаю о ней с неприязнью лишь по инерции, что это неправильно, но… видимо, нужно время, чтобы перестроиться. И хоть ты тресни, не могу простить того, что она со мной сделала.
– Сделала…
Сэр Майкл отходит к окну. Смотрит сквозь меня в ночь. Я сижу, затаив дыхание, хотя и понимаю, что он меня не слышит. Мой защитник поворачивается к Маге.
– Ты был хорошим другом Галы, – говорит он, – и, насколько я знаю, высоко оценивал её профессиональный уровень. Так?
– Допустим, – осторожно отвечает Мага.
– Именно Гала протестировала Иоанну при попадании к нам. В первое же утро. Мага, она не обнаружила у моей будущей ученицы никаких способностей. Абсолютно. Полный ноль, как Гала любила выражаться. Иоанна не могла тебя… присушить, – он находит нужное слово. – То, что в ней было, только начало просыпаться при переходе в наш Игрок и ещё даже не проклёвывалось, оно стало расти… – Он задумывается. – Пожалуй, после косвенного воздействия Королевского рубина. Часть регенерирующего излучения повлияла на рост способностей. Прости, но ты был неправ все эти годы. Это не Иоанна.
Впервые я вижу Магу таким растерянным.
– Не может быть. Заклятье узконаправленное, с оговоренным сроком… Ты что-то путаешь, Майкл! Она сказала его! Озвучила! Именно она!
– Это были слова обиженной и разгневанной женщины, друг мой. Без вложения силы. Потому что на тот момент Иоанне нечего было вкладывать.
Я даже съёживаюсь. Как же… Но почему же… Если так – почему мои слова сработали? Мага обхватывает голову руками. Сжимает виски.
– Майкл, ты что-то путаешь.
– Я был бы этому рад, друг мой. Но подумай ещё над одним обстоятельством: как ты умудрился напрочь забыть о собственном проклятии? Как ты на него напоролся?
– Как? – рявкает Мага, не сдержавшись, и по лицу его видно, что при этом он проглатывает несколько непечатных слов. – Я бы тоже хотел это знать Майкл! Давай, выкладывай, к чему ты там ведёшь! Что ты об этом знаешь?
– Я знаю одно, – отвечает сэр. – Вы погорячились оба. Не сдержались оба. Но ты, по крайней мере, был обеспечен, свободен и жил в собственном замке. Ты был волен сам определять свою судьбу, заводить семью, строить карьеру, заниматься наукой либо чем другим, путешествовать… А эта женщина после встречи с тобой привязала себя на всю оставшуюся жизнь к тем девочкам, к которым ты сейчас рвешься, пренебрежительно отодвигая в сторону их мать. А зря ты её недооцениваешь. У неё были все шансы пройти Финал и вернуться целой и невредимой к детям, и тебя она так никогда и не вспомнила бы. И ты бы до конца жизни так и не узнал, что у тебя есть дети в другом мире.
– Кстати, – вдруг перебивает Мага и в голосе его снова подозрение. – А почему я это узнал? Ты что – намеренно свёл нас вместе? Столкнул нас лбами? Чтобы мы… – Он угрожающе приподнимается. – Ты нас свёл! Всё верно! Ты спровоцировал её на воспоминания о детях, чтобы она проговорилась при мне! Ты…
