– Да, я доволен.
– Но он не таких лет, как вы желали, сэр.
– Правда.
– Кроме того, вы хотели взять мальчика с хорошим характером.
– Да, но я раздумал. Мне нужен именно такой мальчик, как этот… Могу я взять его с собой прямо сейчас?
– Сейчас, сэр? – спросил смотритель и взглянул на мальчика, который с затаенным волнением следил за разговором. – Но ведь прежде я должен представить ваше предложение совету…
– То есть мне и моим коллегам, – улыбнулся доктор. – Мне кажется, что я, как попечитель этого заведения, могу взять мальчика прямо сейчас, а формальности уладим после.
– О, конечно, сэр. Но мне кажется, в формальностях не будет никакой надобности.
– Почему же, мистер Гиппетс?
– Потому что вы вернете его через неделю, – смотритель самоуверенно улыбнулся.
– Я уже сказал, что не верну его! – заметил холодно доктор.
Смотритель молча поклонился, а мистер Сибери кашлянул и окинул странным взглядом своих воспитанников.
– Ну, ты готов, мой мальчик? – спросил доктор, положив руку на голову мальчика.
– Да, сэр! – воскликнул мальчик с жаром. – Но…
– В чем же загвоздка? – ласково спросил доктор.
– Я бы хотел проститься с некоторыми товарищами и дать им кое-что.
– Хорошо. И что же ты хочешь дать им?
– Видите ли, сэр: я хочу дать Дику Дину мышку, Томми Робсону камешки, а другим мальчикам – пуговки. А еще у меня есть шесть веревочек, две косточки, трубка…
– Иди, раздели все и простись с друзьями, – сказал доктор с видимым удовольствием, и мальчик бросился к товарищам.
Затем доктор попросил мальчиков пожелать их бывшему товарищу всего хорошего, и они ответили таким громким криком, что в классе задрожали окна.
– А теперь, – сказал доктор, – я попрошу мистера Гиппетса устроить для вас праздник: я оставлю ему по три пенса2 на каждого из вас.
Мистер Гиппетс с улыбкой принял деньги, и мальчики снова крикнули «ура»!
– Может быть, вам нужен экипаж, сэр? – спросил мистер Гиппетс.
– Нет, Гиппетс, благодарю: мне не стыдно идти с ним. Пойдем, мой мальчик.
– Сэр… – Овид потянул доктора за рукав. – Позвольте мне еще проститься с мамой Кердли…
– С мамой Кердли? А кто это?
– Няня, сэр.
– Женщина, которая заботилась об Овиде, когда он был маленьким ребенком, – пояснил смотритель.
– А! Непременно сделай это! – сказал доктор. – Беги вперед: мы пойдем за тобой следом.
– А вы… Вы не шутите со мной, сэр? – спросил мальчик, пытливо взглянув на доктора.
– Нет, нет, не бойся, я не передумаю и не убегу от тебя!
Успокоенный Овид вприпрыжку бросился по длинному выбеленному коридору, а доктор повернулся к смотрителю:
– Правильно ли я понял вас, Гиппетс: у этого мальчика нет никого родных?
– Никого, сэр. Насколько я знаю, он безродный.
– Это хорошо.
Гиппетс отвел доктора в детскую, где у решетки камина ползало около дюжины детей под присмотром нескольких нянек. Одна из них, очень суровая с виду женщина, качала громадную плетеную колыбель с шестью отделениями, в каждом из которых лежало по несчастному младенцу.
– Он очень хороший и любящий мальчик, сэр, – сказала доктору миссис Кердли, с которой нежно прощался маленький Овид Колеби. – Ну, прощай! Будь счастлив! Да благословит тебя Господь, мой дорогой! – говорила она, ласково целуя мальчика, который доверчиво прильнул к единственному любящему его существу.
Этот порыв материнской нежности принес няньке пять шиллингов3, которые она, утирая с глаз слезы, не замедлила опустить в карман.
