Сорванец - страница 5

– Бунс! – крикнул он.

Из ряда учеников вышел или, вернее, выкатился дюжий мальчуган, с короткими ногами, толстый и круглый, с глазами, похожими на красные ягоды, и с лепешкообразным лицом.

– Тоже отличный мальчик, ни в чем дурном не замечен. Ему теперь двенадцать лет, и он…

– Не годится, – прервал нетерпеливо доктор.

– Ступай, Бунс! – сказал смотритель.

– Пиллет, вперед!.. Вот, сэр, этот вам, наверное, понравится! Пишет, как каллиграф… Тринадцать лет, и очень способный!

Пиллет торопливо вышел, бросив торжествующий взгляд на Коггли и Бунса. Это был мальчик с тупым выражением лица, выпуклым закругленным лбом, обладавший, по-видимому, крепкой головой, но слабыми мозгами.

– Скажи что-нибудь доктору Грейсону!

– Нет, нет, не надо, Гиппетс, это не экзамен! – воскликнул нетерпеливо доктор. – Мне нужен живой, умный мальчик, я хочу усыновить его и сделать из него хорошего человека.

– Понимаю, сэр, – сказал Гиппетс с достоинством. – Ступай назад, Пиллет… У меня как раз есть такой мальчик! Глуг!

Пиллет ретировался и украдкой погрозил кулаком торжествующему Глугу, который, тяжело дыша, точно после быстрого бега, низко кланяясь, утирал нос кулаком.

– Нет, нет! Нет! – закричал доктор при виде низкого лба и лукавого выражения лица мальчика.

– Но это мальчик отличного поведения, – возразил Гиппетс. – Мистер Сибери очень лестного мнения о его качествах.

– О да, сэр! – вмешался учитель со строгой улыбкой, досадовавший на то, что у него не спрашивают совета.

– Пусть так, – сказал доктор, – но он не в моем вкусе.

– Могу я дать вам совет, сэр? – спросил почтительно мистер Сибери.

– Конечно, конечно, – кивнул доктор.

Мистер Гиппетс нахмурился, и мистер Сибери уже пожалел, что предложил свои услуги. Но вскоре недовольство на лице смотрителя сменилось торжествующим выражением, когда семь мальчиков, вызванных учителем, были забракованы.

– Странно! – заметил доктор. – Из трехсот мальчиков вы не можете показать такого, который бы мне понравился!

– Они все отличные мальчики, сэр, – сказал смотритель.

– Гм!

– С прекрасными характерами…

– Гм!

– И все они воспитаны нами, сэр. Мистер Сибери не жалел труда на уроках, а я наблюдал за нравственностью наших воспитанников.

– Верю… Разумеется… А вон там что за мальчик? Тот кудрявый живчик? – и доктор указал палкой на пару больших синих глаз, с любопытством разглядывавших его из-за спин товарищей.

– О, этот не годится, сэр! – воскликнули в один голос учитель и смотритель.

– Откуда вы знаете? – сухо спросил доктор.

– Очень плохой мальчик, сэр, – заметил учитель.

– Настоящий бесенок, сэр, – поддержал его смотритель, – сбивает с пути и других мальчиков. К тому же он слишком молод.

– Сколько ему лет?

– Около одиннадцати, сэр.

– Гм! Вызовите его.

– Овид Колеби! – строго крикнул смотритель.

– Как вы сказали? Колеби?

– Да, сэр. Его отец, безродный бродяга, умер здесь восемь лет назад. Никто не знал его имени, и мы назвали его Овидом. А фамилию дали по названию нашего городка – Колеби.

Вперед протиснулся ловкий, живой мальчуган, мимоходом наградив пинком Пиллета, который собирался подставить ему ногу.

Доктор нахмурился и строго смотрел на мальчика, внимательно вглядываясь в его красивое возбужденное лицо, большие голубые глаза, открытый лоб и коротко остриженные, но, очевидно, вьющиеся волосы. Из-за розовых красивых губ сверкали жемчужно белые зубы.

Лицо мальчика было таким же бледным, как и у остальных его товарищей, но в нем не было и следа приниженности и апатии, свойственной обитателям работного дома. Мальчик быстро подошел к доктору и смело взглянул ему в глаза.