С каждой стороны могло прилететь, сверху и снизу стало совсем ненадежно.
Паника накатывала и отступала. Я сражалась за жизнь с этой стихией, как сражалась за нее с мерзкими тварями.
Я никогда и никому не уступлю право заботиться об Андрее! Даже, если ему моя забота уже не нужна…
Внезапно нога провалилась в дыру, я ее вытащила, дернулась и… сверху что-то с грохотом на меня опрокинулось…
Я завалилась на спину, дернулась, вокруг взвилось облако пыли, песка и чего-то еще…
Я больше не могла не дышать этой взвесью – меня придавило, пришмякнуло к полу.
Я попыталась высвободиться, вдохнула серую дымку, закашлялась, ощутила, как все плывет перед глазами, охнула и резко потеряла сознание…
…Очнулась я уже под колонной и куском потолка.
А потом разрядные фиксаторы показали, что к нам с разных сторон летят твари. Тоненько запиликали, запищали, запротестовали…
Мы оказались беспомощными, неподвижными и пострадавшими. Слава богу, хотя бы разрядники многие сумели вытащить из кобуры.
Но сколько у нас получится так отстреливаться? Ведь даже в лесу, или же в поле, где мы могли прыгать, бежать, твари атаковали, часто сбивая с ног и опрокидывая. Даже меня порой здорово дезориентировали.
Спасатели вряд ли прибудут в ближайшее время. Ведь им до нас еще надо добраться. Гаоль говорил, что команды, которые, на всякий случай, остались на изготовке, дабы отправиться к нам, как можно скорее, как и мы все, тренировались на полигонах. Ездили, продирались сквозь городские джунгли в условиях, приближенных к реальным – по информации роботов. Старались избегать обрушений и прочего…
Но ведь и мы с огромным трудом проделали этот путь. Причем, даже не без чужой помощи… Существа показывали нам дорогу!
Следовательно, и у спасателей могут возникнуть проблемы. А помогут ли им гуманоиды выбраться? Сумеют ли спасатели вообще их заметить?
Господи!
Что же будет?!!
Что с нами будет?!!
Град пытался меня усиленно поддерживать, закашливаясь и плюясь где-то там, вне зоны видимости.
Андерс совсем не подавал голоса, как и еще трое наших товарищей.
Что с ними стало, мы даже не представляли, и выяснить это не имели ни малейшей возможности.
Фиксаторы красными пульсирующими линиями демонстрировали, что твари совсем уже близко…
Что ж… живыми мы врагам не сдадимся!
Вперед! И с песней! Будем бить тварей!
И, видимо, на сей раз, до последнего вздоха.
А, впрочем… отчаиваться и думать о худшем – совсем не мой метод. Я предпочитала рассчитывать на хорошее, даже, если и вообразить не могла – как все может, в принципе, позитивно закончиться.
И сейчас не стану изменять своей же традиции.
Все равно другого варианта уже не осталось…
Лягушка, что билась в молоке, встала на масло, а вторая – что сложила лапки – сразу же захлебнулась и утонула…
Э-эх! Только вперед!
Кирай
Медузоголовое существо все сильней и сильней суетилось.
Продолжало бешено жестикулировать, что-то говорить мне беззубым ртом.
Снова жестикулировать, говорить.
Оборачивалось так, словно показывало что-то сзади себя и вдалеке.
Чуть приседало и поднималось.
Я смогла разобрать лишь только одно – оно хотело о чем-то предупредить.
Затем – неожиданно и резко – существо вдруг застыло на месте. Будто его поставили на кнопку «стоп». Выпрямилось и как будто что-то или кого-то с минуту выслушивало.
Не знаю почему я сделала такой вывод, но для меня выглядело именно так. Словно медузоголовому гуманоиду кто-то рассказывал что-то по рации или еще как-то иначе.
