А тот вникал – очень внимательно, не упуская ни единой детали. Прежде подвижное его лицо будто застыло, окаменело…
Наконец, существо махнуло рукой, словно успокоилось и принялось повторять за мной губами уже известные ему слова: «Зра-вст-вуй-те»… «Не… по-ни-ма-ю»…
Я кивнула: дескать, похоже. Теперь же нужно еще и перевести.
А как?
Существо присело напротив и внимательно наблюдало за моими реакциями.
Та-ак… Ну и как объясниться с тем, кто не знает твоего языка, и кому картинки не нарисуешь.
Стоп! А почему бы и нет? Хотя художник из меня никакой.
Вот только как я вслепую сейчас встану с кушетки, чтобы не терять связь с существом, и начерчу что-то ему на земле?
Да и поймет ли?
Одни и те же образы все очень по-разному воспринимают.
А реальную картину, прямо чтобы правдоподобно, фотографично, я уж точно не смогу сбацать.
Стоп! У меня же есть коммуникатор! И вот он как раз способен выдавать похожие на настоящие картинки.
И очки снимать, чтобы взаимодействовать с устройством не нужно – я могу задействовать его голосом.
Остальные уже видели, что я с кем-то смогла сконтачиться, так что сумасшедшей, надеюсь, не посчитают и в психушку не упекут.
Я разблокировала коммуникатор наощупь, прикладывая пальцы в нужной последовательности, известной лишь мне. Теперь, возможно, еще и Остафьеву и его помощникам. Ну и ладно! В конце концов, перепрограммировать код труда не составит.
Я поднесла запястье ко рту и шепотом попросила:
«Мне нужны картинки с приветствиями и простейшими вариантами общения. Так чтобы слова иллюстрировались действиями, предметами и животными».
Существо внимательно за мной наблюдало и даже пару слов повторило.
Коммуникатор нашел нужное довольно-таки быстро. Я не увидела, но гуманоид замер и, похоже, наблюдал за демонстрацией видео.
После сигнала о его завершении, я попросила прибор повторить.
Медузоголовое снова и снова неподвижно смотрело мои «мультики» или что там показывалось, не знаю.
По крайней мере, спустя десяток «сеансов» существо неожиданно слегка оживилось. Приложило руку к груди, губами произнесло: «А-ббар-ка-ам». Я уже сочла, что не вышло. Опять какая-то абракадабра. Оно говорит на своем языке, хотя буквы и звуки теперь мне знакомы. То толку-то? Это все равно не общение!
Однако гуманоид протянул мне свою руку, ткнул себя в грудь и повторил: «А-ббар-ка-ам. А-а-а… ты-ы?»
Я постаралась как можно медленней и по слогам произнести, опять же практически только губами.
«Ме-ня зо-вут Ки-рай Ой-лис».
Опомнилась, подумала, что зря начала еще и фамилию приплетать.
Но существо слегка поклонилось и ответило: «При-ят-но».
«Вы кто?» Чисто уже наудачу спросила я.
Существо наклонило голову вправо, словно пыталось разобрать фразу.
Я повторила: «Вы кто?» и вдруг, понимая странность вопроса, добавила: «Я – че-ло-век».
«Я ха-нот» – вдруг ответило существо.
Я аж улыбнулась, и оно отреагировало – чуть растянуло рот, словно копировало.
«Дру-уг», – Аббаркаам обернулся и указал рукой на колченогое существо. – «Со-ба-ка».
Я поняла.
Медузоголовые были разумными и даже очень, если учитывать, как быстро они осваивали наш язык. А колченогие существа оказались чем-то вроде питомцев, поэтому и «собака». Я вспомнила, как одно из них прибежало и словно о чем-то предупредило «хозяина».
«О-паст-ность? Для нас?» – спросила уже без всякой надежды.
Медузоголовое призадумалось.
Коммуникатор сразу же предложил продемонстрировать «полезные видео» для иллюстрации слова «опасность». Я согласилась.
