Одним из первых их приближение заметил безбородый юноша, который помогал толкать золотого орла.
– Воины! – зычно крикнул он сверху и кинулся вниз. Тотчас поднялась паника, и толпа в страхе разбежалась, кто куда: одни бросились в сторону долины Тиропион, лелея надежду скрыться на шумной торговой улице, другие, – и среди них бежал наш безбородый юнец, – устремились через притвор Соломонов прочь из города.
Шимон, – так звали юношу, – долго бежал без оглядки, хотя за ним никто не гнался, пересек Кедронскую долину и остановился только вблизи селения Бейтания, возле колодца. Здесь он перевел дух, огляделся по сторонам, увидел, что погони нет, и, изнывая от жажды, попытался зачерпнуть воды, но колодец оказался лишком глубок.
Ночлег юноша нашел в гроте одного из садов на склоне Елеонской горы, а наутро вернулся в город, где, пройдя по рынкам, узнал последние известия. Книжников Иегуду и Матфея, призывавших народ к уничтожению золотого орла, а также сорок юношей схватили воины Ирода, и царь приказал привести их в свой Зимний дворец в Иерихоне. Тогда Шимон бросился к воротам Антониевой крепости и поспел как раз вовремя, – когда оттуда под конвоем выводили закованных в цепи узников…
Шимон был родом из галилейского города Гамалы, – юнец с щеками, покрытыми нежным пушком, – он оказался в Ерушалаиме по воле отца своего, пославшего сына на учебу иудейским мудрецам. Правда, юноша не испытывал тяги к знаниям и не преуспел в изучении Торы, зато приобрел много новых знакомств и в совершенстве познал жизнь большого города. Однажды он даже побывал на скачках, которые часто устраивал в амфитеатре Ирод, и видел там самого царя. Теперь же зрелище истерзанных пытками людей, в разодранных грязных одеждах, закованных по рукам и ногам, произвело на неокрепшую душу Шимона сильное впечатление. Он был безумно напуган, вернулся в доходный дом, где квартировал, и спрятался с головой под одеялом. Так он долго лежал в полудреме, а перед глазами проносились события последних дней… И это было только начало. Вскоре жизнь этого юнца помчится бешеной круговертью, а однажды судьба сведет его с тем, кто поможет ему взглянуть на мир иначе…
***
Ирод мучился. Силы покидали его. Теперь он не поднимался со своего ложа. Время от времени из груди старика, изможденного болезнью, вылетали глухие стенания. Ирод мучился. И не было средства спасения от нестерпимой боли.
– Хочу есть, – прохрипел он сорванным голосом. – Принесите яблоко.
Слуга вскоре принес яблоко на золотом блюде и нож. Царь привык сам срезать кожицу спелого сочного плода. Но теперь, взяв нож дрожащею рукою, он вдруг остановился и оглянулся по сторонам. Во дворе, залитом лучами солнца, было пусто. В руке царя блистало острое как бритва лезвие. «Воткни его прямо в сердце. Избавься от страдания», – подсказал внутренний голос. Ирод довольно улыбнулся. Почувствовав прилив сил, он крепко сжал в руке острый нож. Но едва царь замахнулся, целясь в свою грудь, как из-за колонны выскочил его племянник Ахиаби перехватил руку с занесенным ножом. Ирод тотчас взвыл подобно раненому зверю:
– Дай мне умереть!
В тот миг, когда Ирод пытался разом покончить со своими страданиями, в застенках Зимнего дворца воины кололи копьями узника, царского сына Антипатра, который был брошен в темницу за попытку отравить своего отца. Еще пять дней мучился царь Иудейский. Но однажды слуга, пришедший рано поутру, нашел своего господина мертвым. Рука с золотым перстнем безжизненно свисала с ложа. Раздались громкие стенания по усопшему. Дворец пришел в движение подобно потревоженному муравейнику. Весть о смерти кровожадного царя быстро достигла Ерушалаима, а вскоре разлетелась по всей Иудее.
