- Ага.
Сонька на самом деле добрая душа. За копейки помогает отстающим прогульщикам сдать экзамены. Мне её рвения не понять. Я никогда не была отличницей, да и хорошисткой тоже. Нет, я схватывала материал на лету, но из-за того, какие фразы вставляла между репликами учителей, получала по полной программе. Некоторые грубо осаждали, а другие снижали оценки в наказание. Письменных работ не затрагивали, а вот с устными случались загвоздки. Сначала я пыталась доказать им, что они не правы, но после поняла, кроме танцев мне ничего не интересно.
Движение и эйфория, которой накрывало во время выступлений, окрыляли и делали меня счастливой. Сразу после получений аттестата я заявила о том, что поеду в столицу и пробьюсь в шоу-бизнес. Проект Беловых был моим проходным билетом в нужный ВУЗ. Я не могла упустить шанс показать себя. Только родителей не устроил мой выбор. Мама начала кричать о том, что вырастила мечтательницу, а папа ударил кулаком по столу, заявив, что я никуда не поеду.
И я не поехала. Устроилась в кафе. Сонька помогла. Я обиделась на родителей и брата, которому они отправляли деньги на учебу. Глеб старше меня на три года. Его отца я не знаю, да и мама не спешит разглашать эту тайну. Папа же часто в нетрезвом состоянии кидает ей, что она его нагуляла. Страсти небесные. Свидетелем ссор я не была лишь потому, что сбегала в танцевальный класс и возвращалась тогда, когда все затихало. Родители по этому поводу не парились. Каждый в своей работе и мыслях. И только я вечно пыталась им доказать, что я тоже достойна внимания.
- Лер, с тобой точно всё нормально?
Застываю около порога и вопросительно смотрю на сестру. Пусть она и душнила, но никогда меня не предавала. Даже сейчас помогает скрыть от родителей мои попытки вырваться из города и расправить крылья в полёте.
- А что не так?
- Макс, например, - Душка усиленно жмёт словом, но я выдерживаю её напор, - я помню, как ты по нему с ума сходила.
- Я была мелкой, - отмахиваюсь, перекидывая рюкзак с одного плеча на другое.
- Ты таскала ему валентинки, - Соня вздыхает, а я пожимаю плечами.
- Всё прошло.
- Весь февраль…
- Пф-ф-ф, мне было десять.
- Последнюю ты притащила в восьмом классе.
- Вспомнила тоже, - фыркаю и смотрю на темный экран телефона, который зачем-то достала из кармана джинсов, - это было на спор.
Вру, конечно.
- Он тебя высмеял, и ты плакала в туалете.
- Высмеял он себя, потому что осёл, а плакала я из-за телефона, который упал в унитаз, и ты прекрасно помнишь, как мама мне мозг вынесла, - тараторю, чтобы Соня не успела вставить очередную реплику, - так что не придумывай то, чего нет, Душка. Я в танц. Чао!
Вылетаю в коридор и запихиваю ноги в кеды. Сонька, конечно, не преследует, но я на скорости покидаю их квартиру. Душевное состояние – разбитое корыто. И мне нужно срочно исправить это. Хорошо, что Сонька живёт недалеко от центра, где Попова проводит занятия. Сейчас вечер, и никого в зале не будет, поэтому я покупаю для охранника шоколадку с орехами и кофе в пластиковом стаканчике. Наш негласный договор. Я ему вкусняшку, а он мне ключи. Отличный старикан, наш Василий Петрович, и главное, не привередливый.
- Привет, Лерка! – первое, что слышу от него, когда протягиваю гастрономический сюрприз.
- Как дела, Петрович? – хватаю ключи и улыбаюсь вполне искренне.
- По-прежнему, - он оголяет ряд вставных зубов и нюхает кофе, - хондроз прогрессирует, и пердёж еле сдерживаю.
