– О, ландыши, вас мужу отнесу, пускай Перун порадуется тоже. Прекрасен будет мой подарок!
Велес услышав это, понял, что не желает встречи с Перуном. Поэтому вновь стал самим собою. От неожиданности испугалась Дива и вскрикнула, когда вместо цветов возник Велес, стал целовать её.
– Бесстыдник! Отпусти меня! – сердилась Дива и рвалась из рук Велеса.
– Пущу. Иди! Но всё уже случилось! Меня ты полюбила в образе цветов! Твоей душой тогда я завладел, напился нежности, любви и счастья! От этих чувств родится сын Ярило. Он будет пахарь!
Заплакала, запричитала Дива:
– Велес, тебя я ненавижу! Не будет счастья тебе в жизни, коль ты обманом цели достигаешь!
– Тем счастьем буду жить, которое прошло. Прощай, прекрасная и не моя!
– Перун тебя убьёт!
– От мелкой мести что тебе за радость, когда я погибаю от любви! Почти мертвец… Кто знает, чем я завтра обернусь? Может, дождинкой, чтоб лицо твоё ласкать, или туманом обнимать колени, иль ветром щёчки целовать… Убила нелюбовью ты меня!
Вдруг стало жаль Велеса Диве, она поспешно удалилась. Чтобы напрасно ревность не будить, не рассказала мужу ничего.
16
Тоскливо в Сварге Вышеню жилось. Он замечал богов несовершенство. Его душа гармонии желала, чтобы никто не ссорился ни с кем, никто бы никого не обижал, не лгал, не изменял. А, между тем, он замечал, что бог Чурила с Тарусой слишком часто по лесу гуляет и жаждет увести её от Бармы, а Диву соблазнить Велес стремится, хотя считает себя другом Перуна.
– Несовершенства много на земле. Я только собственным примером могу добру сварожичей учить. Пошли, Всевышний, мне жену, подругу, чтобы могла она моею стать душой, богов любила, как сестра и мать.
Едва сказал слова такие Вышень, как в одно мгновенье возле ног его расцвела пурпурно астра, из которой родилась богиня, прекрасная, словно заря, и нежная, будто перо жар-птицы.
– Я ждал тебя, – сказал с восторгом Вышень.
– Меня послал к тебе великий Род, чтобы с тобой я разделила вечность. Нарёк меня он Майей.
– Я счастлив видеть тебя, Майя! Прекраснее ты всех цветов вокруг. Сомнения мне не дают покоя. Поможешь ли ты мне развеять их?
– Любовью одарить хочу тебя. Сомнения, тоску и боль развею. Я знаю, что родится сын у нас.
– Уже предчувствую его приход. От бедствия он Явь спасёт однажды, – ответил Вышень, взгляд его блуждал в грядущем, но пока что недоступном, которое лишь Мокошь знать могла.
17
Гремела свадьба Вышеня и Майи. Все боги веселились и плясали, лишь мрачным Святогор сидел. Характером он был угрюм, неразговорчив, а потому гостей не удивляло настроение его. Как валуны, передвигая мысли, Святогор, поглядывал на Майю, лёгкую, как облако над садом. Не понимал, что происходит с ним, однако глаз от Майи отвести не мог. Уж слишком хороша была богиня! Казалось, день и ночь смотрел бы, но насмотреться никогда не смог. Может, украсть её у жениха? Законы Сварги запрещают это. Так и сидел он с каменным лицом.
– Довольно, Святогор, грустить, к нам в хоровод иди, – позвал его Перун.
– Нет, не хочу!
– Суры испей, – Квасура предложил.
– Пьян без вина, – ответил Святогор и простонал или вздохнул.
– Сидишь, как на поминках! – упрекнул Велес.
– Не заслоняй невесту! Отойди!
Никто не трогал больше Святогора. За Майей искоса он наблюдал, которая в весёлом хороводе была всех краше и голосом высоким пела, ей вторил хор богинь.
Стой, мил хоровод!
Стой, мил, не расходись!
