В этом году академия открывала лишь два класса на первом курсе. Принимали детей королевской семьи: побочные ветви прислали своих отпрысков, детей Четвертого тэората, да тех, чей дар был врожденно нестабилен и мог принести проблемы.
Все остальные, повинуясь очередной реформе короны о смешанных классах, отправились в местные школы.
«Мы не должны воспринимать стабилизатор лишь принадлежностью женщин, – говорил в своем обращении к народу король. – На материке не делают разницы между тем, кому его ставить: мужчине или женщине. Вам прекрасно известно, что и мужчине бывает сложно стабилизировать дар и подчинить себе огонь. Нет ничего постыдного в том, чтобы поставить контур. Надо пользоваться всеми преимуществами этого изобретения. Поверьте, лучше он, чем видеть, как ребенок сгорает в огненной лихорадке. Сейчас мы можем с уверенностью говорить о том, что постановка стабилизаторам детям не несет никаких негативных последствий на развитии их дара».
Дальше, на созванном по такому поводу собрании именитых граждан, выступали ученые маги. Потом пошли прения. Звучали мнения за и против. Едва не дошло до рукоприкладства. Но все же здравый смысл победил. Не последним доводом прозвучало: «Даже ваша любимая Лифгана через посредников тайно закупила в этом году сотню камней, а вы хотите и дальше быть дикой страной, которая боится прогресса? Желаете позориться перед имперцами? Они теперь к нам часто будут приезжать, пока их принцесса учится у нас».
Так что смешанным классами решено было быть.
– Честно, я не верю, что ваши учительницы справятся с всплесками мальчиков, – проворчал Сэльс – их места на собрании оказались рядом. Юля посмотрела на ректора. Усмехнулась.
– Считаете, истерика подростка, которая только начала осознавать себя девушкой, слабее мальчиковых детских всплесков? Не смешите. Конечно, они справятся. Да и вы сами сформировали отряды экстренной помощи на случай осложнений. Крупные школы укомплектованы наставниками-мужчинами. Мы готовы.
– Очень хочется в это верить, – вздохнул Сэльс, – но я рад тому, что придется меньше времени уделять малышам, сосредоточившись на взрослых. Кстати, – он понизил голос, а взгляд сделался заискивающим, – вы ведь вернетесь в свои апартаменты? Мы и интерьер там обновили.
– Боитесь, что брошу вас с двойняшками? – понимающе кивнула Юля, пряча улыбку.
– Нет, что вы, – горячо отверг обвинение в трусости ректор, – переживаю, что таким маленьким будет тяжело без вас. Все же они начинают учебу раньше остальных.
В этом году корона решилась на еще один эксперимент: позволить малышам навещать семьи на выходных. Решение данного вопроса передали в руки наставников. Им предлагалось самостоятельно определять риски и стабильность дара подопечных. Родители были не против. Многие считали преждевременным отправлять сыновей так рано в академию еще и без возможности покинуть территорию в первый год обучения.
Асмас менялся, становясь мягче к своим детям.
Пусть смешанное обучение было таковым лишь частично – у мальчиков и девочек местами была разная программа – но все же это был прогресс. И Юля поддерживала подход: во главе обучения должны стоять способности учеников к магии и здравый смысл, а не желание насадить одинаковость во всем.
– Вы правы, мы планировали перебраться на это время в академию. Если вы не против.
– Что вы, буду только рад, – расцвел счастливой улыбкой Сэльс.
