Майра надулась, покраснела и запальчиво спросила:
– И что? Раз девчонка, можно дома оставить?!
– Отстань от нее, – попросил Аль. Он видел досаду на лице девочки, чувство вины во взглядах, которые она бросала на Франтеха, и понимал – она уже раскаивается в своем поступке, но упрямство не позволяло признаться.
– И Франтех не виноват, я возьму ответственность на себя, – тихо проговорила Майра.
Лунь закатил глаза: мол, девчонка, что с нее взять?!
– Я сам за себя отвечу, – мужественно возразил Франтех. Он был немного бледен после профилактических процедур целителя – угораздило же чихнуть вчера! – но держался бодро, с бравадой и, судя по всему, вовсе не жалел о побеге. Наказание его не страшило. Больше пугала мысль, что отправят назад одного, без друзей.
Дальше они просто стояли на палубе, наслаждаясь утренней свежестью, блестками солнечных лучей на воде и прозрачно-голубым небом. День обещался быть жарким, но с моря дул прохладный ветерок, и парни уже прикидывали, куда поставить кресла из кают-компании.
– Красота. – Майра склонилась над бортом, вглядываясь в воду. Кролик протестующе забился вглубь рюкзака. Его пугали высота и водная гладь.
– Осторожнее. – Аль подошел, встал рядом. Вчерашний испуг – подумаешь, бревно какое-то – казался сном. А вот падение неугомонной девчонки за борт – реальностью.
– Ой! – воскликнула Майра. – Там, кажется, кто-то есть.
Она свесилась вниз, вглядываясь в глубину. Аль протестующе зашипел, удерживая ее за шиворот.
Нападение он не почувствовал, как и чужую силу. Амулеты не сработали. Прохладная лента без сопротивления обвила шею и резко дернула вниз. Уже в полете Аль успел сгруппироваться и войти в воду красивой ласточкой – спасибо заботе ассары, таскавшей его на частные уроки в бассейн во время каникул.
Он пробил воду на пару метров, резко развернулся в голубовато-мутной воде, от которой жгло глаза, выискивая противника, но его искать не было нужды. Бревно ждало. Притянуло к себе. И Аль забился, от страха из головы повылетало все, чему его учили эти годы.
Бледное лицо с облаком тонких жгутов-волос возникло совсем рядом, приблизилось вплотную, и Аль не сразу понял, что с ним говорят.
– Найди, най… Спаси… Не дай…
Нечеловеческий голос вымораживал мозг, вворачиваясь в него болезненной спиралью. Протестующе нагрелись защитные амулеты.
Лицо было плоским, словно маска. Незрячие глаза смотрели в одну точку. Рот не шевелился.
– Спа… Надо… Торопись.
Аль ощутил, как в груди начало жечь. Он пнул бревно со всей силы. Отмахнулся от лезущих в лицо жгутов. Попытался пробить хук, но лишь отшиб кулак. Огонь применять было бесполезно, а с водой он так и не наладил отношения.
– …осушить… нельзя… спас…
Тут бревно резко дернулось. Отшатнулось. И ушло вниз. Аль ощутил, что свободен. И вовремя. Перед глазами уже круги плавали, а легкие разрывало от боли. Он рванул к поверхности. Вдохнул живительный воздух. Прикрыл глаза от ударившего по ним солнечного света. Задышал часто-часто, с восторгом понимая – жив!
– Держитесь, ваше высочество, – прозвучало совсем рядом, – сейчас мы вас вытащим.
Воздушная плеть обвила нежно и аккуратно поставила на палубу. Аль мельком подумал, что предпочел бы иметь второй стихией воздух, как Второй. Насколько проще было бы жить!
Почти мгновенно он, кашляя, оказался в объятиях друзей и безмолвных, окруживших его тесным кольцом.
– Отойдите! Да пропустите же! – надрывался где-то рядом целитель.
