Гольдберг терпеливо ждал, не нарушая хода его мыслей.
– Простите, – сказал наконец Багиров, – я, кажется, задумался. Нет, я считаю, что чеченцы тут ни при чем. Они не убивали Караухина.
– А кто, по-вашему, это мог сделать? – спросил Яков Аронович, повернув голову в его сторону. Он даже не подмигнул от волнения.
– Понятия не имею, – честно ответил Багиров, – я не думал об этом.
– Напрасно, – укоризненно сказал Гольдберг, – такая сумма.
– Это не для меня. Я не гожусь на роль частного детектива.
– А почему именно вы? – удивился Гольдберг. – Вполне можно нанять нужных людей-профессионалов. Пусть они расследуют это дело. Деньги можем дать вместе. Мы поделимся имеющейся информацией, а вы дадите надежное прикрытие из числа своих людей.
– Вы хотите расследовать это дело вместе со мной? – изумился Багиров. – Но почему?
– Коммерческая тайна, – усмехнулся Яков Аронович, – просто нам нужно вычислить, кто именно был заинтересован в смерти Сергея Караухина. А приз ваши люди могут оставить себе. У нас в этом случае просто альтруистический интерес. Совершенно бескорыстный. Нам нужно знать, кто именно убил Караухина. И почему.
– А почему вы сами не найдете такого профессионала? – подозрительно нахмурился Багиров.
– А потому, что мы хотим избежать всяких разговоров о нашей причастности к расследованию этого дела. Вы же знаете наш принцип – мы никогда и ни во что не вмешиваемся. Информация о том, что мы интересуемся подобным расследованием, не должна просочиться ни при каких условиях. Вы первый и последний человек, который будет об этом знать. Вы, и больше никто. Просто мы вам очень доверяем.
– Понимаю. Кандидатуры для расследования мне искать самому?
– Мы уже нашли специалиста. Если вы разрешите, я сегодня вечером передам вам несколько личных дел.
– Конечно. Будет очень интересно их просмотреть.
– Тогда договорились, я пришлю их вам, – улыбнулся Гольдберг.
Машины выехали на шоссе.
Идущий впереди «БМВ» чуть ускорил движение. Гольдберг достал из кармана платок, вытирая голову. Багиров чуть ослабил узел галстука.
И в этот момент прозвучал взрыв. Заряд из гранатомета попал точно в автомобиль, как раз в заднее сиденье, в то самое место, справа от водителя, где обычно сидел Рафаэль Мамедович. Граната взорвалась, ударившись о бок бронированного автомобиля.
Подброшенный чудовищной силой взрыва автомобиль на мгновение замер, словно в нерешительности, и перевернулся на левый бок. Шедший сзади второй «Мерседес» охраны едва не врезался в него, но сумел остановиться, противно запищав при экстренном торможении. Развернувшись, подъехала первая машина. Посыпавшиеся из автомобилей охранники бросились к покалеченному автомобилю, пытаясь поставить его в нормальное положение. После третьей попытки это им удалось.
В салоне автомобиля все было в крови. Громко стонал водитель, у которого была разбита голова. Прямо на нем лежал охранник, превратившийся в кровавое месиво после прямого попадания гранаты. На заднем сиденье, неестественно откинув голову и замерев в какой-то непонятной усмешке, лежал Яков Аронович Гольдберг. Пульс не прощупывался. Он был мертв.
Когда из автомобиля начали доставать тело Рафаэля Багирова, он застонал, и все охранники радостно засуетились. Кажется, Христос или Аллах в этот раз чудом сохранил жизнь их руководителю. Хотя скорее Моисей, ибо на привычном месте Багирова сидел Яков Аронович Гольдберг, принявший основной удар на себя.
