Человек взвизгнул.
И застыл. Теперь Ирграм слышал лишь его дыхание.
Подойти?
Почему нет. Может, этот тип и свихнулся, но не настолько, чтобы вовсе утратить человеческое обличье. И говорить он способен.
И рассказать.
Надо же понять, что происходит в этом богами забытом месте.
Шаг. И движение это заставляет человека дергаться.
- Кто ты? – в его голосе нет страха, только вялое любопытство.
- Ирграм, - сказал Ирграм, останавливаясь в трех шагах от клетки. От человека воняло. Потом. Мочой. Дерьмом. Гноем. В клетке, если и убирались, то не часто. – Кто ты?
- Кто ты? – эхом отозвался он.
- Гость.
- Здесь? Внизу? – человек хихикнул, но тотчас зажал рот руками. – Ты выбрался? Как ты выбрался? Помоги мне! Помоги! И я помогу тебе!
- Как?
Ирграм вообще не был уверен, что кто-либо в мире способен помочь ему. Как и не был уверен в том, что нуждается в помощи. Кем он был? Человеком? Слабым, никчемным, зависимым от милостей господина существом. Теперь же он… свободен?
Странная мысль.
Неудобная. И в то же время безумно привлекательная.
- Я… я знаю выход! Здесь есть! Недалеко! Отец показывал… отец меня любил! Да, меня любил! Я должен был стать бароном, а не этот… давно следовало шею свернуть, но отец слово дал! А еще обещал, что найдет способ, что сумеет…
Человек говорил быстро, захлебываясь собственной слюной.
- Но я знаю, знаю… тут есть тайный ход… какой замок и без тайного хода? Ты вышел? Но только из камеры, а отсюда самому не выбраться. Без меня.
- Имя, - поинтересовался Ирграм, уточнив. – Твое.
- Имя? Имя, имя… не помню! – взвизгнул человек. – Я не помню! Открой дверь! Открой!
Он затряс решетку, а потом замер.
- Украл… он украл мое имя! И замок! Все украл! Воры, воры… обманщики… мама обещала, отец обещал… обманули… все обманули.
Ирграм приблизился еще немного.
В темноте не разглядеть лица. Разве что кожа бледная, и глаза кажутся темными провалами.
- Ты… ты кто? – человек будто очнулся.
- Ирграм, - терпеливо повторил Ирграм. – Я пришел тебе помочь.
- Да?
- Конечно.
- Они меня заперли! Там! – он просунул руку сквозь прутья, указав в темноту. – Сидел, сидел… темно и страшно. Крысы одни. Ненавижу крыс. А ты?
- И я, - Ирграм сглотнул слюну. Нет уж, крыс он жрать не станет. Это как-то унизительно даже.
- Вот… я хотел убежать. Знаешь как? У меня пояс есть. На шею и раз… и все… они бы не достали… пытать меня вздумали! Меня! Я ведь барон! Наследник! А они пытать.
Кажется, степень разумности заключенного Ирграм несколько преувеличил.
- А я сбежал бы! Почти! Но они… они поймали! Опять.
- Сволочи.
В конце концов, заняться было больше нечем, так отчего не побеседовать с безумцем. Ко всему, если здесь и вправду имеется тайный ход, в чем Ирграм несколько сомневался, то стоит поискать его.
- Вот, вот… посадили… сюда. Чтоб все видели. В клетку. Сказали, тут я ничего не смогу. А смогу! Смогу! Вот им, вот! – он затрясся и заплясал, и завыл с переливами, совершенно по-звериному.
На вой его дверь где-то там, наверху отозвалась скрипом, и Ирграм поспешно отступил в темноту. Спускался Навис уже один, пусть и при факеле, который горел ярко. Но от двери отходить человек не стал, он наклонился, поднял с земли что-то, чем и швырнул в клетку.
- Эй ты, - крикнул он, и голос отразился от стен, пошел гулять по коридору. – Заткнись!
Безумец послушно замолчал и, упав, съежился. Он поспешно отполз в самый центр клетки, где и замер, обняв себя руками.
