– Пли! – Котлов буквально бьет по кнопкам пуска.
– Первая пошла! – Корпус подлодки ощутимо подпрыгивает.
– Вторая пошла! – кричит старшина отделения артиллеристов.
– Право руля! Полный вперед!
– Давай сразу следующему врежем! – Глаза старпома горят огнем.
Азарт захватывает старлея. Соколов нетерпеливо приплясывает на скользком металлическом настиле – надо дать упреждение на полградуса больше и интервал между торпедами в 15 секунд.
– Успокойся, – смеется командир. – Первый, второй, товсь!
Стрелять Котлов решил, как и в первой атаке, с помощью командоаппарата. Пусть машинка дает фиксированный интервал между пусками в 10 секунд, пусть устройство несовершенное, не позволяет отменить команду, если в торпедном отсеке произошла заминка, но зато она экономит время. И не надо, надрывая горло, орать команды так, чтобы их услышали на центральном посту.
Грохот взрыва раскалывает ночь пополам. У борта транспорта вырастает столб огня и воды. Вспышка на миг освещает апокалипсическую картину боя. Из ночной тьмы выхватываются стальные борта кораблей, возвышающиеся над водой трубы, увенчанные тяжелыми грузовыми стрелами мачты.
– Попали! – злобно щерится командир.
В этот миг под кормовым срезом обреченного транспорта вырастает второй водяной столб. Огромная масса воды вздымается выше мачт. Сухогруз подпрыгивает над водой и с жалобным стоном кренится на борт. Агония судна длится считаные секунды. В огромные пробоины с ревом устремляется вода. Рвутся переборки, лопается палубный настил, трещат искореженные шпангоуты. Люди не успевают выбраться на верхнюю палубу, корабль переворачивается и камнем устремляется в пучину.
– Тысяч восемь водоизмещения, не меньше, – замечает старпом.
Командир не обращает внимания на помощника, сейчас он занят прицеливанием. Подлодка идет навстречу следующему транспорту. Ночь искажает ориентиры, темнота не позволяет точно определить дистанцию, курс и скорость цели. Котлов приказывает сбавить ход и жмет пуск. Еще две начиненные тротилом сигары устремляются к цели.
Всё. Теперь пора уходить. Где-то по правому борту грохочут взрывы. Словно по сигналу, прямо по курсу всего в трех кабельтовых удар торпеды перебивает хребет еще одному транспорту. Началась потеха! Все четыре подлодки ворвались в середину строя конвоя. Волки, режущие овечью отару.
– Эсминец!!! С кормы! Он рядом! – истошно орет сигнальщик.
– Срочное… – кричит Котлов, оборачиваясь на вопль.
Вот он, серый, еле различимый на фоне ночного моря хищный силуэт эскортника. Англичанин сбавляет ход и закладывает левый поворот. От форштевня разбегаются волны, на гребнях отсвечивают блики. Сейчас эсминец откроет огонь. Еще секунда, и…
Капитан-лейтенант Котлов непроизвольно втягивает голову в плечи. Времени нет. Их заметили. Эсминец играючи догонит подлодку и, если не успеем погрузиться, расстреляет в упор или протаранит. По спине пробегают мурашки, поясницей чувствуется противный холодок. Неожиданно в голову приходит простое и надежное решение.
– Отставить! – рычит командир.
Стрелка машинного телеграфа передвигается на «самый полный».
– Командиру БЧ-5, давай полные обороты, выжимай, сколько можешь.
– Не успеем, – хрипло шепчет старпом.
– Успеем, – задорно звучит голос Котлова, – проскочим.
«Красногвардеец» увеличивает ход. Нос вздымается над волнами. Людям в лицо бьет встречный ветер, мостик захлестывает брызгами. Носовая оконечность с пушечным грохотом врезается в набегающие волны. Подлодка проскакивает прямо перед носом транспорта и поворачивает на правый борт.
