В 1920 году «любимец партии» (по словам Ленина) Н.И. Бухарин, редактор важнейшей большевистской газеты «Правда», в своей книге «Азбука коммунизма» провозгласил, что идет «полный переворот в жилищных отношениях».
В книге, которая должна была стать первоначальным учебником коммунистической грамоты, указывалось, что «Советская власть приступила к национализации буржуазных домов, отменила долги рабочих за квартиру в одних случаях, понизила их в других. Мало этого. На очереди составлен, а отчасти проведен в жизнь план отмены всякой квартирной платы для рабочих, живущих в национализированных домах. Затем в наиболее крупных городах началось систематическое переселение рабочих из подвальных помещений, полуразрушенных домов и нездоровых кварталов в буржуазные особняки и огромные дома центральных кварталов. Кроме того, началось систематическое снабжение рабочих мебелью и всеми предметами домашнего обихода».
Но в результате переселения рабочих и их семей из переуплотненных и антисанитарных квартир уже через несколько месяцев в «уплотненных» домах начались проблемы. Лозунги лозунгами, но, пока кипел «разум возмущенный», приличные жилые дома приходили в негодность. Бывали случаи, когда в приличных строениях, первоначально оснащенных благами цивилизации (канализацией), в результате уплотнений ванные и санузлы были переоборудованы в жилые комнаты, а революционные вчерашние крестьяне, переселившиеся и ставшие новыми москвичами и питерцами, ходили – по традиции – в сортир во дворе.
Известный русский и советский историк, краевед, директор Московского коммунального музея Петр Васильевич Сытин, очевидец «уплотнения», доживший до брежневских времен, писал: «Во-первых, рабочие не имели средств на содержание домов: установленная в связи с их заработком плата за квартиры не покрывала самых необходимых расходов и в 1919 году была совершенно отменена. Дома же, не ремонтировавшиеся с 1914 года и более ранних годов, стали катастрофически разрушаться и выбывать из строя. Во-вторых, непривычка жить в больших квартирах с общими местами пользования, отсутствие топлива для центрального отопления, неисправность водопровода и канализации и проч. разрушающе влияли на отдельные квартиры, взрывали многие дома изнутри – в буквальном (пожары) и переносном смысле этого слова. Деревянные же дома на окраинах десятками разбирались на топливо… Жилищный кризис увеличился еще вследствие переезда из Петрограда в Москву правительства, занявшего под канцелярии и служебные помещения самые большие и многоквартирные дома в городе».
Жилья в столице и Петрограде не хватало. Установленные в 1919 году советской властью жилищные нормы составили 18 квадратных аршинов на человека, или 9 квадратных метров (1 кв. метр – 1,97704 кв. аршина). В квартиры, где жилищные нормы превышались и владельцы не имели соответствующих «охранных» бумаг на жилплощадь, подселяли чужих жильцов. При царе в 1914 году на душу москвича приходилось 9,6 кв. метра общей площади, или 6,8 жилой площади. Но квадратные метры по своему состоянию после революции стали хуже…
4 июня 1920 года в № 119 «Известий Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов» был опубликован Декрет СНК РСФСР «О мерах правильного распределения жилищ среди трудящегося населения», в котором указывалось, что вся жилая площадь сверх установленной нормы подлежит изъятию и перераспределению.
