- Конечно! Конечно позволю! - засияла Василиса и тут же зарделась, словно первокурсница. - Если, конечно, Глеб Гориславович не против.
- Нет, я буду рад стать боярскому сыну Тихону батюшкой, - с улыбкой сказал Глеб и принял из рук Тихона кубок с квасом.
Отпив из него треть, он передал кубок жене. Та же, точно также отпив третью часть кваса, передала кубок обратно их названному сыну. Тихон, выпив кубок до дна, перевернул его, показав, что он пуст, а затем поставил на стол. Глеб же почувствовал, как у него с души свалился огромный камень. Смогли. Они с женой смогли не просто найти отрока, которому нужна была помощь! Они смогли даже быть избранными им самим! Как же это... вдохновляет!
- Ну что, батюшка и матушка, как меня звать-то теперь? - с искренней улыбкой спросил Тихон.
- Отныне ты - сын боярский Тихон Глебович Совин, - сказал с гордостью Глеб. - Хочешь дождаться сладостей или сразу уйдём домой?
- Не, не будем ждать, - скривился Тихон. - От сладкого зубы портятся. Домой. Устал я сегодня, батюшка.
Да ладно! Чтобы десятилетний ребёнок да от сладкого в княжеском дворце отказался? Странно это. Очень. С другой стороны, день у него действительно был тяжёлый. Как и у них. Мог и устать так, что не до сладкого.
- Ну и правильно, - поспешно сказала Василиса Никитишна. - Я дома прикажу Глаше чай подать. С пряниками. Они не сладкие.
- Пряники - это хорошо, - задумчиво сказал Тихон.
- Тогда идём, - поднимаясь с лавки, сказал Глеб. - Сударыня, прошу.
3. Глава 3. Казённый дом
- Совины, значит, - задумчиво сказал великий князь, наблюдая за тем, как двое взрослых и ребёнок выходят из зала пиров на подворье княжеского дворца и направляются в зал переходов. - Почему их?
Нет, понятно, фамилия была бы в любом случае связана с совами. Филины и их подвиды - князья. Сычи всех разновидностей - бояре. Боярские дети - только совы. Всякие. И совпало же так, именно фамилия первой производной. Ближе к корню рода только сами Совы. Правда, не осталось никого с этой фамилией в роду. Погибли все. А дать эту фамилию кому-то можно будет только после подвига, за который не стыдно из мещан в боярские дети перевести. И пока таких героев не появлялось. Да и надобности в таком героизме пока не было.
- Княж... эм... сын боярский спросил о библиотеке в их городе и сказал, что не будет проблем с погодой, судя по платью названной матушки, - сказал распорядитель пира.
Библиотека. И погода. Вот и как его можно понять, этого отрока? Раньше всех заговорил, раньше всех из пелёнок вырос. Ну и грамоту освоил практически в четыре. В четыре! Да где ж такое видано! В пять только начинают учить, как карандаш держать и кружочки с палочками рисовать! А он - уже писал и книги читал вовсю! Да и на занятиях силой ему поначалу всё давалось легко. А потом, постепенно, застопорилось. К семи стало понятно, что богатыря из него не выйдет. К девяти рост силы практически остановился. Была надежда на купель, но... Не судьба, да.
- Как всегда, себе на уме, - с грустной улыбкой сказал князь и отвернулся от окна. - Что известно об этой семье? На всех названных родителей же дело заводится, так?
- Так, князь, на всех. Вот, я взял его для вас в надзорном приказе, - протянул тонкую папочку распорядитель.
- Вопросов, почему это дело взял, не было? - беря папку в руки и проходя к рабочему столу, спросил князь.
- Не было. Я отчитал их за то, что пропустили парочку сумасбродов и одного идиота. Ну а эту взял из-за того, что Совины слишком молодо выглядели.
