Лёгкий душ почти помог проснуться, оставалось дело за кофе. Затем взяла ежедневник, чтобы немного распланировать день. Хоть я ещё и не была знакома со своим рабочим графиком, но от многолетней привычки отказаться не смогла. Вот только моё беззаботное утро быстро приобрело оттенки уныния.
– София, ты уже проснулась? А мы как раз с ребятами принесли вкусные булочки к чаю, – в комнату вошла Оливия и двое парней азиатской внешности.
– А я думаю, чего мне не хватает, – прозвучала слабая попытка радости в моём исполнении.
– Знаешь, я вчера долго анализировала наш разговор. Всё-таки образование психолога помогает понять психику личности, его проблемы и особенности. И я поняла, что ты обладательница ригидного мышления. И к тебе нужен особый подход. Знакомься, это Ен и Ким. Они генетики и смогут тебе наилучшим образом объяснить детали проекта доктора Коллинза, – как всегда Оливия вложила всё вдохновение в свою речь. Ен и Ким не особо понимали происходящего, но улыбались с каждой секундой всё шире.
Вначале думала, что меня подводит знание английского языка, так как слова этой малахольной о том, что она психолог, а у меня расстроенное мышление, по её мнению, в моей голове вообще не укладывались. Ен и Ким тоже не внушали доверия. Я боялась представить остальных участников данного проекта.
Неожиданно моя совесть проснулась и начала намекать: а что если это со мной что-то не так, а не с этими дружелюбными ребятами? Что если открытие доктора Коллинза действительно станет уникальнейшим прорывом двадцать первого века. Что если я своим внукам буду рассказывать о своём участии и вкладе в этот проект. А они, в свою очередь, будут мной гордиться.
Совесть уснула, проснулся разум: нет, это просто месть. Американцы не любят русских – известно всем. Вот и руководители университета решили включить меня в самый примитивный проект, который у них был. Да и ещё поселили меня к психологу, которой не мешало бы самой показаться «душевному» доктору.
Столкновение между совестью и разумом было прервано стуком в дверь.
– Здравствуйте, мне нужна Разумовская Софья, – в комнату вошла молодая девушка.
– Это я, – угрюмо отозвалась.
– Отлично. Через полчаса у нас собрание филологов в третьем корпусе, кабинет 120. Будем вас ждать, – в ответ я лишь кивнула, а она покинула комнату с той же милой улыбкой, с которой и зашла.
– Надеюсь, через три месяца стажировки я не начну также глупо улыбаться, – задумчиво произнесла я.
Оливия и парни в недоумении на меня посмотрели. Хорошо, что я произнесла это на русском.
– Я говорю, что мне пора идти. Великие дела ждут, – уже на английском обратилась к ребятам и побрела в свою комнату.
– Доброе утро, уважаемые коллеги, – начал свою речь руководитель группы филологов, – спасибо, что пришли все вовремя. Думаю, мы с вами самая организованная группа в данном проекте, – мужчина одобрительно улыбнулся и начал что-то усердно искать в своей внушительной кипе бумаг, что позволило мне рассмотреть его детальнее.
Правда, взгляду не за что было уцепиться: ничем не примечательная внешность мужчины за пятьдесят скрашивалась лишь бородой в форме морского якоря. Густые пепельные усы в сочетании с козлиной бородкой действительно ему шли. В остальном: рост не выше метра восьмидесяти, а телосложение скрывалось старомодным брючным костюмом.
В небольшом светлом помещении за круглым столом сидело около двадцати человек. В основном девушки. В ответ на речь руководителя все слегка улыбнулись, без энтузиазма, что меня слегка обрадовало, после безудержных улыбок Оливии и её друзей.
