Дневник
Я не знаю, когда и как это началось, только помню: захожу в клуб и первый, кого я вижу – это он. Глаза, внимательные, спокойные, иногда пронзительно-глубокие. Руки – наверное, они умеют все на свете, я любуюсь им во время работы. А однажды, когда он опять «случайно» дотронулся до меня, внутри что-то будто щелкнуло. Словно включили лампочку, и с этим новым светом заработало особое зрение. Зрение, с которым все другое, и я, и весь мир. Зачем, почему, что будет – не важно, главное то, что сейчас и здесь.
У стойки регистрации раздался пронзительный голос: «Лос-Анджелес! Лос-Анджелес есть? Регистрация закончена! Лос-Анджелес…» Когда надпись на табло «Москва-Лос-Анджелес» сменилась на «Москва – Шарм-эль-Шейх», к стойке подбежал запыхавшийся мужчина: «Лос-Анджелес? Мы на Лос-Анджелес!» Девушка невозмутимо сообщила опоздавшему, что регистрация уже закончилась, потом задумалась и обернулась назад: «Лена! Лос-Анджелес!» К мужчине подошла дама в форме авиакомпании и, недовольно поджав губы, спросила:
– Вы на Лос-Анджелес?
– Мы, да, мы!
– Почему опоздали?
– Пробки… Посадите нас, пожалуйста!..
– Один летите?
– Нет, нас пятеро, – мужчина энергично помахал рукой, и к нему, выйдя из-за колонны, подошли несколько молодых людей.
Пока сотрудница аэропорта, хмурясь, листала их паспорта, пассажиры не сводили с нее глаз.
– Вы все ехали в одной машине?
– Да, в одной.
– А как же вы в одну впятером поместились? – укоризненно спросила она, поправляя безупречную прическу.
– Так это, микроавтобус…
Во время паузы компания с надеждой и тревогой наблюдала, как пальцы с прозрачным маникюром переворачивают страницы их документов. Наконец, она куда-то ушла вместе с паспортами. Ребята встревоженно совещались между собой, когда стало ясно, что судьба опоздавших решилась, – дама появилась за соседней стойкой и позвала их на регистрацию. Главный тут же скомандовал: «Спокойно, мужики, не ругаемся, проходим красиво, как Рэмбо!» – и его команда чинно пошла вслед за ним.
«Маша, давай паспорт, – услышала она голос Игоря. – Ты уж до самолета, пожалуйста, не засыпай, – он сложил вместе и протянул на регистрационную стойку их документы». «Я не сплю, просто задумалась», – отозвалась она, пытаясь угадать, чей паспорт сверху – его или ее.
Разные предотпускные тревоги лишили Машу сна перед поездкой, и только теперь, оказавшись в аэропорту, она почувствовала, насколько устала. Хотелось побыстрее сесть в самолет и хотя бы немного подремать.
– Тебе не дует? – спросил Игорь и поднял руку к кондиционерам, когда они сели на свои места.
– Нет, даже немного жарко.
– Когда прилетим, будет еще жарче. Ты летать не боишься? Если страшно, можешь держаться за меня!
Маша улыбнулась в ответ и посмотрела в иллюминатор. Небо нахмурилось, и по стеклу сползли первые капли.
– Хорошо, что мы едем в лето, – сказала она, когда самолет начал набирать высоту.
– Ехать – всегда хорошо. Движение – это жизнь! Между прочим, я заказал для нас спецпитание!
– Спецпитание? А какое? Зачем?
– Кошерное! Оценишь, когда увидишь, что придется есть нашим соседям.
– А почему именно кошерное? – удивилась Маша. – Ты еврей?
– Я – нет. Просто кошерное всегда вкуснее, чем остальное! Они знают толк в хорошем! Ну а мы будем с удовольствием этим пользоваться!
– Добрый день, – наклонилась к ним нарядная стюардесса. – Суханов и Тимьянова, у вас спецпитание?
– Да, все правильно, – ответил Игорь.
