Современное международное уголовное право - страница 25

Представляется, что в случае прямо установленной обязательности судебного прецедента он как разновидность решения международной организации является источником международного уголовного права.

Так, например, в силу ст. 57 Европейской Конвенции о международной действительности судебных решений по уголовным делам от 28 мая 1970 г.,[107] каждое договаривающееся государство обязано принять законодательные меры для того, чтобы «принимать во внимание любое решение Европейского суда по уголовным делам».

Еще большую юридическую силу имеют прецеденты Европейского суда по правам человека (правда, только для стран – членов Совета Европы). В соответствии с положениями Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года (с последующими протоколами),[108] решения Европейского Суда по правам человека являются единственным официальным толкованием текста названной Конвенции и имеют равную с ней юридическую силу.

Признание за прецедентами Европейского Суда по правам человека явилось своеобразной «революцией в праве» не только для государств-участников,[109] но и, как представляется, стало резким поворотом в понимании Источниковой базы международного уголовного права: отдельное решение международного суда по конкретному делу стало приравниваться к норме международного права. Важнейший характер прецедентного права Совета Европы отмечался в новейшей литературе.[110]

Для нас же наиболее важен тот факт, что прецедентные решения международных судов нередко имеют материально-правовое значение для последующих решений по уголовным делам. Так, например, в развитие положений ст. 8 Европейской Конвенции о правах человека было вынесено несколько решений Европейского Суда по правам человека о том, что в содержание тайны личной жизни (нарушение которой расценивается как преступление) должны входить, например:

– сведения медицинского характера – особенно в отношении защиты тайны сведений о ВИЧ-инфицированных; государство обязано в силу исключительной деликатности таких сведений всякий раз исследовать вопрос о распространении в какой бы то ни было форме таких сведений;[111]

– сведения о сексуальной ориентации и психосоциальном типе личности, а также сведения о смене пола и имени.[112]

Таким образом, необходимо считать в качестве источников международного уголовного права имеющие обязательную юридическую силу решения международных организаций. Разновидностью последних являются прецеденты, сформулированные международными судами. При этом подобные решения могут быть правоприменительными (толковательными).

Наконец, необходимо остановиться на вопросе о том, могут ли национальное уголовное право и решение внутригосударственного уголовного суда расцениваться в качестве источников международного уголовного права. Как уже говорилось, ряд авторов склонны к такому мнению, отводя при этом названным актам роль «вспомогательных» или «второстепенных» источников.

При этом приводятся соответствующие примеры: так, национальный уголовный запрет преступления наемничества, содержащийся в законодательстве некоторых стран, позволил сформироваться обычной норме о недопущении наемничества, что впоследствии оказало влияние на разработку международно-правовых норм, квалифицирующих наемничество как международное преступление.[113]

Далее, приводится пример, как решение ангольского суда в процессе над наемниками (1976 г.) также оказал своеобразное влияние на появление международно-правовых норм, запрещающих наемничество как международное преступление: Международная комиссия, созданная для расследования преступлений наемников в Анголе, проанализировав результаты своей деятельности, приговор ангольского суда, международную практику борьбы с наемничеством, резолюции Генеральной Ассамблеи ООН и региональные конвенции, разработала проект Конвенции о предотвращении и запрещении наемничества.