Современный Евгений Онегин - страница 45



Одна жена… И раньше жили
Вдвоем. Давай быстрее, или
Тебя я, кореш, накажу
Тотчас. Шампанского лишу!»
Такой наказ – как весть от Бога.
И он в ближайший магазин,
Где у него знакомых Зин
Иль всяких Нин цвело премного,
Бежит, и без проблем берет
Бутылку водки. Ленский ждет
XVIII
Недолго. Друг его уж шпарит
В цветном такси. Летит стрелой
(Водила смуглый не кемарит
Таджик иль негр?) к нему домой.
Вот в дверь звонок. И как-то сразу
Дверь по звонку открылась. Разом
В объятия бросились друзья.
(Тут прослезился б даже я)
«Ты как?» – «А ты?» – «Да все нормально.
А как…» – «Потом. Ты проходи
Направо, не грузясь с пути.
Тебе подарок персональный
Я принесу, чуть подожди,
Пока с женою посиди».
XIX
Направо повернул Евгений,
Вошел, и тут же обомлел…
О Боже! Вот как ты свой гений
На этот раз запечатлел.
Не женщина сидит – богиня!
Такой не видел он доныне.
Вот это, парни, красота.
Супер-жена красотка та!
У живописцев он прекрасней
Не видел женщин никогда.
Так разгорается звезда,
И месяц в ночь восходит ясный.
Секс-идеал, что Жене мил,
Ленской Онегину вручил.
XX
Читатель, мой язык корявый
Ее ль поможет описать?
Смешон я, как певец картавый,
И страшно рот свой открывать.
Однако, все ж хочу добавить,
Что и художник мог оставить
Мечту создать ее портрет.
(Не потому, что красок нет,
А потому, что, верно, руки
Его б дрожали. Восхищен
Настолько ею был бы он,
Что, впав в экстаз, томился б в муке.)
Любой прозаик – верный друг
Поэту – тяжких этих мук
XXI
(Как творческих, так и любовных)
Едва ли смог бы избежать,
И почерком не хвастал б ровным,
И мыслей строй перевирать
Вдруг стал бы в сильном возбужденье.
Волнуясь, своего стремления
Прекрасный облик передать
Не воплотил бы. Нашу мать
Клянуть бы стал писатель-дядя,
Поняв, что женский идеал
К его таланту не пристал,
А муза вдруг, подобно бл…ди,
Ушла к другому, и чуть свет
С земли иль с неба шлет привет…
XXII
Опять куда-то отвлекаюсь!
Прости, читатель дорогой!
Кондовый я поэт, и маюсь
Как графоман стихов туфтой.
Но я весь облик ее внешний
Вам опишу, друзья, конечно.
Хотя и кратко опишу,
Но с толком, так как не спешу:
Высокий рост, длиннющи ноги,
Ярко-зеленые глаза,
Довольно светлые власа,
И талия тонка… О, Боги!
Лишь вы достойны рядом стать,
А нам, плебеям, созерцать
XXIII
Издалека и без стремленья
В избранники попасть, и слыть
Лохами. Наше поколение
Скрывало все, что можно скрыть.
Короче: «О, какая телка!» —
Сказал чиновник бы вам (с толком),
Когда б ее увидел вдруг.
«О, жизни ты моей недуг,
О, бриллиант многокаратный», —
Сказал бы подхалим-поэт.
«О, это лучше, чем обед», —
Так оценил б обжора знатный.
А бизнесмен б крутой сказал:
«Я бы за это дело дал
XXIV
Ей тысяч восемь – десять баксов».
Читатель, я уже устал!
Ты понял, что она прекрасна?
Перенесемся ж снова в зал.
Короче, Женя, страстью скован,
Застыл как в сказке околдован.
В нее он вперил алчный взгляд,
А сердце било как в набат,
В груди стучало. Кровь кипела.
Он ею как юнец сражен,
Стал робок, неуклюж, смешон —
Она мужчину в нем задела.
Промямлил шепотом «Привет»,
Готовясь слушать смех в ответ.
XXV
Она же с кресла быстро встала,
Вплотную к Жене подошла,
Ладошку легкую подала,
И «Здравствуй, друг» произнесла.
Потом сказала тихо «Ольга» —
«Евгений», – вымолвил он только,
И нежно ручку ей пожал.
Тут Ленский Оленьку позвал
Из кухни, вмиг она уходит.
Онегин в кресло тут же – бух!..
В глазах как будто свет потух.
«Вот это да! Она же сводит
Меня с ума!» А поточней
Я формулировать о ней
XXVI
Евгения не буду мысли.