– Практически.
– Вот и славно. А теперь, – протянул он мне пистолет повторно, – выполни свой долг. Жизнь этого парня должна закончиться на этой ноте. Лучше давай быстрее, пока он без сознания. Так не больно.
Я сглотнул и взял в руки пистолет, направив дуло на Тима. На убийцу. Потенциального. Он бы убил завтра. Или потом, унеся чьи-то совершенно невинные жизни.
Я понимал, что этот парень мне никто. И Никки не увидит свет, если я не согрешу и не убью того, кто обязан умереть по воле судьбы.
Указательный палец давил на курок, а ноги незаметно дрожали вместе с бешеным ревом сердца. В глазах собрались слезы сострадания и решительности на самый ужасный поступок.
Последовал выстрел. Передо мной пролетело нечто глобальное, вроде вопроса, на который никто не может дать ответ. Я зациклился на нем, когда происходящее в мире симулировало неясным движениям и попыткам меня успокоить. Лео взял меня за плечи и попросил прийти в себя. В этот момент пистолет выпал из моей руки, и в глазах потемнело буквально на пару секунд.
Истекая кровью, лежал труп. Рана во лбу, хотя за моей спиной очень маленький опыт стрелка. К тому же, я не целился. Я вовсе не хотел попасть. Но, в конце концов, на сколько минут смерть бы задержалась?
– Смерть – не наказание. Это конец, – наконец произнес Лео, когда поздним вечером мы направлялись к улице, где жила Лорен.
В темном небе безуспешно пропадали лучи городских огней. Фонари освещали дорогу жилого квартала. Он вызывал у меня бурю эмоций, ведь здесь жил я, и вроде это было не так давно, а теперь я в роли сверхчеловека.
Ни квартал, ни Лорен не мои. Эти эмоции боролись за право быть услышанными и востребованными, находясь на заднем плане и уступая моему поступку. Поступку дня, нет, жизни. Я выстрелил в человека. Вот, чем была занята основная часть моей головы: обвинениями в свой адрес и пеленой душераздирающих мыслей. Я шагал с Лео в такт его походке, подсознательно чувствуя некоторую схожесть в нас. Это меня пугало, вызывало страх в душе, пронизывало ледяной иглой.
– Наказание – это жить, Пол. Ты не наказал убийцу.
– Заткнись ты уже, – вставил я. – Ты не помогаешь.
Лео посмотрел в небо, где горела одна маленькая звезда.
– Я пытаюсь помочь. Хочешь, расскажу о своем первом задании?
Любая причина сгодилась, лишь бы временно, хотя бы, избавить меня от возможной перспективы внутреннего самоистязания.
– Давай, – буркнул я.
Напарник вздохнул с облегчением.
– Только сделай мину попроще, – попросил он. – Мне тяжело сосредотачиваться, когда слушатель никакой.
– Начинай, – напористо повысил я голос, сдерживая рык.
Пока мои виноватые глаза изучали каждый новый дюйм асфальта, Лео задумчиво говорил, задрав голову к небу.
– По тогдашним правилам можно было выполнять задания самостоятельно, – вспоминал он. – У большинства были напарники, а я предпочитал справляться с трудностями сам. Босс выдал мне лист поручения с описанием действий, и я отправился в Нью-Джерси на выполнение. Когда я заглянул в лист, то ужаснулся. В нем было сказано, что через сорок пять часов вблизи Аплгарт-роуд в один из жилых домов въедет грузовик с полным прицепом и понесет за собой цепочку ужасных происшествий по всему Монро Тауншип: будут аварии, смерти, что-то поистине ужасное. Я мог предотвратить цепочку: мне надо было внедриться в компанию подростков-наркоманов, они как раз отшивались где-то поблизости. В листе также было сказано, что придется убить женщину по имени Бекки Сайченс, причем не кому-то левому, а мне. Почему и кто она – не написали. Описали ее внешность. Вот и ответь, где здесь логика? Между цепочкой аварий, грузовиком, врезавшимся в жилой дом, группой подростков-наркоманов и простой женщиной, которую надо убить?
