– Думаю, что-то в этом роде у меня есть. И все же изменение названия и стиля вовсе не обязательно означает изменение основного духа программы… С самого начала меня интересовали проблемы земного человека, а всякие там марсиане были не больше чем средством…
– Ну не скажи. Даже безлюдный полюс таит в себе некие чары, которые действуют на воображение. А уж Марс, пусть он будет сколь угодно пустынным, надменным, негативным, он и подавно являет собой загадку и тайну, и отрицать это может только такой сноб, как ты.
– Поймите, проблема лежит совсем в ином измерении…
– Короче говоря, вот что. Как руководитель отдела я не могу позволить себе согласиться на изменение названия.
В стекло постучали. Молодая женщина, ожидавшая своей очереди, раздраженно барабанила по стеклу телефонной будки. Из-за ее плеча недовольно хмурился на меня длинноволосый мужчина.
– Прошу прощения, подождите секунду… Я говорю из автомата, здесь собралась очередь, так что я сейчас перезвоню из другого места…
– Да нет, зачем же, давайте на этом закончим, – безразличным тоном возразил он. – Между прочим, Марс – это не Луна, и вероятность неудачи по техническим причинам там гораздо больше, не так ли? Ну вот и будем уповать на то, что посадка марсианской ракеты окончится неудачей…
Я лишь растревожил спящего льва. Я был глубоко унижен, продолжать контратаку больше не имело смысла, и оставалось только покорно ожидать известия об успешной посадке злосчастной ракеты.
Но когда это известие наконец пришло, оно буквально потрясло меня. Чувство горькой обиды и унижения, владевшее мною, почти исчезло, уступив место ощущению полнейшего краха. «Вся аппаратура работает нормально!» – повторяли экстренные выпуски, и каждый раз перед моим мысленным взором вставала эта ракета – уже не просто механизм, а сама мысль человеческая. Несколько месяцев ракета со своей резкой черной тенью – сгусток человеческой мысли – будет жить на обширных равнинах загадочной пустынной планеты, будет жить и посылать на Землю информацию. Да, рядом с этим вещественным образом мой марсианин был пустым и фальшивым призраком. Замок моей фантазии, подобно привидению, исчез в лучах утреннего солнца, и главную роль в этом сыграла бедность не столько обывательского воображения, сколько моего собственного. До последнего момента я не мог набраться смелости признать себя побежденным и вот потерпел сокрушительное поражение. Убит был не марсианин. Убит был я сам.
А теперь, конечно, я сидел и ждал ультиматума, который рано или поздно должна была послать мне радиокомпания. И когда ко мне явился посетитель и сказал, что хочет поговорить о марсианах, я, естественно, решил, что это посыльный из студии. Все для меня было предопределено. Все заставляло меня ждать внезапного удара по самому незащищенному месту.
Жена настойчиво повторила:
– Проводить его к тебе?
– Можеть быть, это режиссер?..
– Да нет, непохоже.
– И не заведующий отделом?..
– Никогда раньше его не видела…
Вот тут я должен был насторожиться. Вряд ли на студии могли дойти до такого бесстыдства, чтобы послать ко мне какого-то незаметного, неизвестного мне служащего без предварительного уведомления по телефону… Однако дух мой был уже сломлен, я ожидал дурных вестей, и мне было не до подозрений. Неодолимая робость все более овладевала мною.
– Хорошо, я сам к нему выйду.
Я поднялся, избегая взгляда жены. У меня было такое ощущение, будто меня сейчас поволокут на плаху. Я проклинал ракету, я ненавидел бесплодие Марса…
