Выжидающе посмотрел на меня. Что ему можно говорить? А если я скажу правду, а меня за неё убьют? И как долго мне позволят отмалчиваться?
Чуть наклонившись, мужчина потянулся в мою сторону руками.
2. Глава 2.
— Что вы делаете? – поинтересовалась, нервно сглотнув.
Хотелось сбежать, но сил пошевелить ни рукой, ни ногой в себе не нашла. Как же от него отбиться? Что он будет делать? Я вовсе не хочу, чтоб мне лезли в голову, это, должно быть, отвратительно…
Дверь резко распахнулась, ударившись о стену. Из-за дознавателя, который застыл в полусогнутом состоянии, я ничего не могла понять – его широкая спина закрывала весь дверной проём. Рассмотреть, кто пришёл, не получалось.
— Александр! Ты-то мне и нужен, — послышался жизнерадостный мужской голос. – Я как раз разыскиваю свою новую подопечную, случайно, не видел?
Дознаватель выпрямился и сложил губы трубочкой, чуть прищурив глаза, покачал головой:
— Видел, но в первый раз слышу, что она под опекой государства.
— Вот только что пришло письмо, а где видел? – из-за спины дознавателя появился мужчина. Его седые виски на фоне чёрных волос смотрелись чем-то нереальным. Добродушное лицо с лучиками морщин вокруг серых, почти прозрачных глаз, которые с удивлением уставились на меня. – Вот и нашлась, — произнёс пришедший с улыбкой, а потом спросил у дознавателя: — ты чем мне ребёнка напугал?
— Ты где ребёнка увидел? – возмутился дознаватель, нарисовав в воздухе очертания женской фигуры.
— В документах семнадцать лет, до совершеннолетия восемь лет, Александр. Ты не знал? Опять свои допросы с пристрастием пришёл устраивать?
— Дарел, я прошу, давай без нотаций, — скривился лорд Мелвилл.
Он шевельнул холеными пальцами, и я инстинктивно дернулась, подумав, что он всё равно намерен сделать то, что собирался.
— Мария, прости за эту сцену, — мужчина улыбнулся, сделал пасс рукой и из светящегося нечто вытащил кресло, — позволь, я представлюсь. Лорд-ректор Дарел Тимор, можно просто ректор или лорд Тимор, выбери сама. С этого дня ты под опекой государства, я твой папа, мама, надзиратель, учитель, нянька, кто угодно, ровно до двадцати пяти лет.
Кивнула, посмотрев на дознавателя, не решаясь задать вопрос. Но Тимор всё понял.
— Лорд-дознаватель не имеет права допрашивать без присутствия опекуна, Мари. Показания не будут иметь силы, — продолжил говорить ректор, изображая из себя добродушного дядюшку, вот только в его глазах сейчас отражалась холодная сталь и направлена она, кажется, была вовсе не на меня, а на дознавателя.
Последний лишь фыркнул в ответ.
– Не фырчи, лучше скажи, зачем пришёл.
— А деточка не упадёт в обморок? – съязвил лорд Мелвилл. – Её ведь изнасиловали, и выжила она только благодаря своему фамильяру. Единственная живая жертва, которая не умерла от потери крови. Где я, по-твоему, должен быть, Дарел?
Все это было сказано с немалым пылом, но я всё равно удивительным образом ощущала себя лишь объектом.
— Вот только не надо драматизма. Мари всё расскажет, если знает, мучить не дам, и никакого сканирования, — заявил категорично лорд Тимор, удобнее устраиваясь в кресле.
Оба уставились на меня, рассматривая. Но заговорил всё-таки ректор:
– Как же так случилось, магически одарённая девушка – и в подавальщицы?
Я поморщилась и решила говорить правду:
— Я не была магом, да и сейчас не верю, что магия у меня есть.
