– Что вы, я давно трезв как стеклышко, просто вчера тут за компанию, ну да так уж получилось, а почему бы и нет, я свободный человек, мне никто не указ… – Марвин положил свою тяжёлую ладонь на плечо Артуру, и тот тут же замолк.
– Ты сейчас бежишь к реке, отмываешься, собираешь себя в кучу и идешь к Туманному холму, понял меня? Кивни если понял.
– П… Понял! Бегу!
Еще не пришедший в себя Артур потряс головой в знак согласия, выбежал из кабака, не забыл, запнувшись о порог, отборно ругнуться, и понесся к реке. Он как никто другой знал: если Марвин что-то просит, не стоит задавать лишних вопросов. Делает он это редко и по большой необходимости. А отказываться себе дороже. Ара, проводив Артура взглядом, тоже вышла из Пятнистой коровы.
– Идем. – Бесчувственно сказала она в пустоту, развернулась и быстрым шагом направилась по старой каменной мостовой в сторону госпиталя.
– Идем. – Вздохнув сказал Марвин.
Дорога была недолгой. Питейное заведение разумно построили недалеко от госпиталя. Далеко тащить подравшихся спьяну никому не хотелось. На подходе к лечебнице их встречали грядки целебных трав и прогуливающиеся на солнышке больные в белых рубахах. Пациенты то и дело останавливались поздороваться с Марвином, спросить у него благословение или житейский совет и уважительно поклониться Аре. С ней никто не заговаривал, слишком уж грозная у нее была репутация, хотя, если честно, не очень правдивая. Дорога упиралась в двери госпиталя. Двери большие и красивые, искусно подогнанные без малейшей щёлочки, ведь больным совсем не полезны сквозняки. Марвин мягко надавил на дверь двумя пальцами, та легко и без скрипа поддалась. Перед ним и Арой открылся длинный коридор со множеством дверей. Внутри больницы было очень чисто и светло. На стенах факелы, под потолком большие, широкие окна. Поскольку сейчас время для прогулки, внутри больных и врачей очень мало. Голоса слышны неразборчиво и далеко. Но Ара и Марвин, разувшись на входе, уверенно двинулись к самой дальней и неприметной двери, с покосившейся табличкой “Йена. Целитель душевнобольных”. Марвин поправил табличку и негромко постучал в дверь костяшкой указательного пальца. Из-за двери сразу же ответил нежный женский голос. Приятный, будто ласковый летний ветер.
– Да, входите.
Марвин отворил дверь. За столом, заваленным свитками, сидела девушка на вид лет тридцати, но на самом деле она была намного старше. Очень миловидная, тонкая, но не хрупкая, одетая в объемное платье-халат. Белоснежные волосы до плеч, кожа и ресницы тоже совсем бесцветные. Точеный нос с горбинкой и тонкие губы.
– Ара, Марвин, как же я рада вас видеть! – улыбнулась Йена и устремилась к Аре чтобы обнять. Они были знакомы с тех пор как вместе приводили в форму Артура, когда его недуг совсем уж разыгрался, и он убеждал весь кабак, что ниспослан им небесами и требует поклонения. Сомнительная история знакомства не помешала Аре и Йене сдружиться и много путешествовать вместе.
– Привет, Йена. Твой светлый облик – мое вечное утешение в дни скорбей, ты словно рассветный луч после мрака ночи. Как жаль, что у нас почти совсем нет времени на обмен новостями! Нас ждут. Давай поговорим по пути.
– К чему такая спешка, что-то случилось? Неужели опять Артур?! – Йена уже двинулась к двери.
– Нет, нет. Не в этом дело. – остановил ее Марвин. – У нас к тебе очень важный разговор. И не только к тебе, если уж на то пошло. Ты можешь сейчас пойти с нами?
