Создать совершенство. Через тернии к звездам: как рождаются виртуозы - страница 16

Последним мастером русской школы считается Юрий Исаевич Янкелевич (1909–1973), среди его учеников немало победителей международных конкурсов.

Поколение скрипачей-виртуозов, заявивших о себе после Второй мировой войны, представляют Михаил Вайман (1926–1977), Игорь Безродный (1930–1997), Михаил Безверхний (род. 1947), Виктор Третьяков (род. 1946), Виктор Пикайзен (род. 1933), Владимир Спиваков (род. 1944), Гидон Кремер (род. 1947), Татьяна Гринденко (род. 1946) и Виктория Муллова (род. 1959). Начиная с Ойстраха советские виртуозы неоднакратно выигрывали конкурс Королевы Елизаветы в Брюсселе. Скрипачи, родившиеся в России, царили в мире скрипичного соло (иногда делясь почетным местом с солистами из других стран Восточной Европы, которые обучались у российских преподавателей и также являлись представителями российской школы).

До 1980 года музыкант мог эмигрировать только в исключительных случаях (одним из способов выехать из СССР была подача заявления на эмиграцию в Израиль). Однако некоторым удавалось уехать из страны, пользуясь гастролями или участием в музыкальных конкурсах. Открытие границ в постперестроечный период с конца 1980-х годов вызвало массивную волну эмиграции. Уехавшие создавали классы солистов, в которых обучались виртуозы.

В начале ХХ века термин «русская школа скрипки» обозначал определенную технику исполнения (контрастировавшую с франко-бельгийской школой) и способ интерпретации произведений. Но с быстрым увеличением центров обучения виртуозов по всему миру во второй половине ХХ века это определение стало размытым. Участники моего исследования (скрипачи и их преподаватели) не всегда связывают понятие «русская школа» с техникой, а скорее относят его к методу обучения, заключающемуся в особых отношениях между учителем и учеником, при котором большое внимание уделяется ежедневной практике и особым требованиям к качеству игры.

Музыковед Борис Шварц относит появление американской школы скрипки к началу ХХ века. Преподавание виртуозного исполнения осуществлялось в основном в четырех городах: Нью-Йорк (Джульярдская музыкальная школа), Филадельфия (Институт Кёртиса), Рочестер (Истменская школа музыки) и начиная с 1970-х годов Блумингтон (Университет Индианы). Инструментальное обучение осуществляется также во многих университетах Соединенных Штатов. Зачастую музыканты становятся виртуозами, обучаясь у педагогов, родившихся и получивших образование в Европе.

В начале двадцатых годов в ряду ведущих североамериканских исполнителей были такие виртуозы, как Мод Пауэлл (1867–1920), Альберт Сполдинг (1888–1953), Франц Кнайзель (1865–1926), Дэвид Маннес (1866–1959) и Луис Персинджер (1887–1966).

Франц Кнайзель, родившийся в Будапеште и обучавшийся в Германии, известен как исполнитель камерной музыки («Квартет Кнайзеля»). Дэвид Маннес, родившийся в Манхэттене в семье эмигрантов из Польши и Германии, дополнительно обучался на солиста и дирижера оркестра. Со своей женой Кларой (пианистка и племянница знаменитого дирижера Вальтера Дамроша) Маннес создал музыкальную школу. Поскольку супруги были филантропами, их школа предлагала доступное инструментальное обучение высокого уровня детям из неблагополучных семей. Луис Персинджер, родившийся в Рочестере и обучавшийся в Германии, известен в современном музыкальном мире как учитель Иегуди Менухина. В 1930 году он сменил Леопольда Ауэра в Джульярдской музыкальной школе и в течение тридцать шести лет обучал скрипачей-виртуозов, давая уроки скрипки и камерной музыки. Его самыми знаменитыми учениками были Руджеро Риччи (1918–2012), Гила Бустабо (1916–2002) и Мириам Соловьев (1921–2004). По словам Шварца, Персинджер был известен своей добротой, терпением и талантом аккомпаниатора. Маннер, Кнайзель и Персинджер пошли по преподавательским стопам Ауэра и Флеша. Многие их ученики были из семей, эмигрировавших из Восточной Европы. Шварц пишет, что однажды Иегуди Менухин рассказал следующую забавную историю: «Рабби де Сола Пул, старый друг моих родителей со времен их приезда в Нью-Йорк, свидетельствовал, что, когда после погромов 1905 года евреи выезжали в Палестину, почти каждый их ребенок держал в руках скрипичный футляр» (Schwarz, 1983. Р. 16–17).