– Мои помельче будут… Ну значит визжать не станешь, если вдруг столкнешься… А то бывали прецеденты… с соседями…
Мария обреченно кивнула, прекрасно понимая, какие-такие «соседи» визжали при нечаянных свиданиях с Пашиными тараканами.
Бердянский дважды повернул плоский ключ в скважине замка, врезанного в массивную деревянную дверь, на которой сохранилась латунная табличка с фамилией и инициалами предыдущего обитателя квартиры, и, гостеприимно распахнув створку, пригласил Марию войти.
Она вступила в кромешный мрак длинного коридора, инстинктивно глубоко вдохнула, наполняя легкие запахом Пашиного жилища: оооо, дааа… это был запах собственного дома, ухоженного, насквозь пропитанного энергетикой владельца, а не сомнительные ароматы арендованной конуры, где давным-давно не было ремонта.
В доме у Пашки пахло теплым деревом, апельсином с корицей, не сильно – крепким трубочным табаком и самим Пашкой… тем неуловимым, чувственным, родным, что отличало его от всех прочих мужчин… и неимоверно возбуждало…
Мария невольно прижала руку к сердцу: так сильно оно заколотилось, а про тягучий жар между ногами лучше было вообще не думать, иначе она едва ли сможет совладать с искушением наброситься на Пашу прямо на пороге.
«Да, не хватает только, чтобы после начинающей алкоголички и сумасшедшей кошатницы ты показала ему еще и нимфоманку… Хоть сейчас веди себя пристойно, как полагается в гостях!» – не унимался внутренний голос, и Мария решила его послушаться.
Заперев дверь, Бердянский наощупь нашарил выключатель – и коридор залило светом сразу двух лампочек.
– Раздевайся, Маш… Давай, я за тобой поухаживаю… могу тебе даже тапки шикарные выделить, если нужно… – по-хозяйски предложил он, быстро скинул куртку на банкетку и вытряхнул ноги из ботинок. В своем доме ему нравилось ходить босым, благо, паркетные полы были застелены ковровыми дорожками, а в обеих комнатах лежали толстые спортивные паласы.
– Спасибо, я сама… – Мария покраснела и принялась расстегивать пальто и разматывать шарф. Она вдруг вспомнила, что уже пару лет, или больше, не была в гостях у мужчины, тем более, в таких двусмысленных «гостях»… Хулио она в основном принимала у себя, и в Москве, и в Барселоне, не считая тех шести месяцев, что они прожили вместе – а Виталик Лещинский ни разу не приглашал ее домой, за все десять месяцев их необременительного служебного романа.
Пожалуй, настоящие «гости», с тортом, чаем, Джо Дассеном на кассете и романтической французской комедией по видеомагнитофону, у нее случались только в старших классах школы и на первом курсе института, во время отношений с Жоркой Кривым – самым «чётким» районным хулиганом, безбашенным оторвой… и нежным галантным рыцарем в глубине души…
Павел положил руки на Машкины плечи:
– Давай, я все-таки помогу… – уверенным движением опытного костюмера он снял с нее пальто и шарф, и водворил все это в шкаф. – Тапки?
– Ненавижу тапки. Сроду их не носила и не ношу… и слово это дурацкое терпеть не могу.
– Тем лучше, сам ненавижу любую их разновидность, кроме джапанок… ну… таких пляжных шлепанцев… – Бердянский помог Марии разуться и, покончив с первым этапом разоблачения гостьи от лишней одежды, повел ее на экскурсию по квартире:
– Вот, смотри, как я живу… Тут можно руки помыть и все такое прочее, только колонку не нужно беспокоить, она с капризами, прям как я… А это вот кухня… – он снова щелкнул выключателем, и квадратное помещение с высоченным потолком и хромированной барной стойкой, осветилось сразу несколькими потолочными лампочками, а с разделочного стола торопливо прыснула парочка обещанных Павлом «домашних животных».
