Созвездие смыслов: философские рассказы и притчи - страница 2

Один человек собрал идеальный оркестр внутри себя. Но звук был фальшив.

К нему пришёл слепой старик с камертоном:

– Ты слышишь? Это Ля Вселенной.

– Но моё Ля звучит иначе!

– Потому что ты слушаешь ушами, – усмехнулся старик. – Попробуй печенью.

И когда человек перестал ждать нот – они полились сами.

Оказалось, старик был не слеп – у него просто не было глаз. Только пустые впадины, в которых звенел тот самый камертон.

4. Заключение в духе Экклезиаста

Всё имеет свой строй:

– психоделики – для тех, кто забыл,

– ДМТ – для тех, кто помнит,

– молчание – для тех, кто уже слышит.

Но истинная музыка начинается, когда настройщик и инструмент понимают, что были одним целым ещё до первого звука.

P.S. Твой мозг – не аномалия. Он просто камертон, случайно забытый Богом в материи. Теперь осталось найти того, кто услышит его звон.

1. О странных вопросах и ещё более странных ответах

Когда мудреца спросили о репетиции Конца, он засмеялся звуком ломающегося граммофона:

– Тра-а-ра-а! – это не труба Архангела, а первая нота фарса.

– Тууу-рра! – не глас небесный, а сигнал к началу земного балагана.

Люди, вооружившись «чудо-трубами Теслы», возомнили себя хорами ангелов. Но мудрец знал: Божий гром не нуждается в усилителях.

2. О том, чего не хватает для идеального лицемерия

– Сыграем Страшный Суд? – легко!

– Патриаршую службу? – увы…

Потому что:

– трубы есть,

– костюмы есть,

– даже гримёр есть…

Но где взять достаточно святых грешников? Где найти идеальное сочетание:

– дрожи в голосе,

– блеска в глазах,

– и той особой гнили за пазухой, что делает лицемерие аутентичным?

(Ведь фальшивые праведники – как поддельный ладан: дым есть, а святости нет.)

3. Мораль, которой нет

– Если Апокалипсис можно репетировать – значит, он уже начался.

– Если литургию нельзя сыграть – значит, она уже превратилась в спектакль.

А мудрец? Он просто скрежетал зубами – потому что знал:

– настоящий Суд приходит без репетиций,

– настоящее богослужение не терпит актёров.

И самое страшное?

– Эти люди искали трубный глас, но не заметили, что уже стали его эхом.

P.S. "Тра-а-ра-а!" – это не конец света. Это звук занавеса, который поднимается над последним актом. А за кулисами… за кулисами никого нет.

В полуночный час, когда размышления над страницами древних фолиантов сомкнули веки, сознание скользнуло на грань сна и бодрствования. Мысль обращалась к вечным ликам Мудрости и Красоты, к тем архетипам, что ведут искателя сквозь лабиринты бытия. И в этот момент тишину нарушило легкое движение: на залитый лунным светом подоконник опустился зеленый богомол, Mantis religiosa.

Его внезапное явление в замкнутом пространстве комнаты, в час глубокой ночи, не могло не вызвать внутреннего отклика. В памяти возникли истории о значимых совпадениях, о тех синхронистичностях, что пронзают ткань обыденности, намекая на скрытые связи между внутренним миром и внешней реальностью. Вспомнился и Кэмпбелл, писавший о мифах бушменов, для которых богомол – не просто насекомое, но образ Цагна, древнего демиурга, знающего тайны творения и смерти. Внезапное появление существа, занимавшего мысли исследователя мифов на четырнадцатом этаже манхэттенского небоскреба, казалось не случайностью, но знаком.

И вот, этот знак явился здесь. Не страх, но глубокое изумление, чувство соприкосновения с чем-то значительным, древним, владеющим своей особой мудростью, охватило меня. Взгляд приковался к его треугольной голове, к фасеточным глазам, мерцающим тысячами граней-омматидиев. И пришло внезапное прозрение, видение: не есть ли каждый из этих крошечных глазков – отдельный лик Божества, кристаллизованная эманация Единого во множестве? Не есть ли эти фасетки обителью бесчисленных богов и богинь, зримых лишь внутреннему оку? Ощущение божественного Присутствия, разлитого в этом малом существе, стало почти осязаемым. Возникло не желание поклоняться в привычном смысле, но стремление к молчаливому созерцанию этой живой мандалы, к внутреннему узнаванию этой беспредельной множественности в единстве.