Капитан отложил вилку в сторону и помрачнел.
– А что же там случилось? – заинтересовался Вовка.
Дядя с грустью поглядел на мальчика и сказал:
– Зря я об этом начал.…Давай лучше расскажу, как нам пришлось отбиваться от пиратов возле острова Ява?
Вовке естественно было интересно услышать о храброй схватке, но он очень любил собак, а потому попросил:
– Дядя Саша, ну пожалуйста… Что вы увидели подходя к рынку?
Капитан тяжело вздохнул:
– Хорошо. Расскажу. Только после обеда, потому что есть потом, никому уже не захочется.
Вовка стал быстрее опустошать содержимое своей тарелки, очень хотелось услышать продолжение истории. Гадая, что же могло так расстроить дядю, он заботливо отложил на край стола косточку для своего любимца Баксика, живущего во дворе в будке, которую мальчик сам и смастерил в прошлом году. Имя Бакс тоже придумал он. Бабушка вначале всё никак не могла запомнить это имя, а потому, вынося Баксу покушать, называла по-своему:
– Рубчик, Рубчик, ой… Доллар, Доллар, – звала она, наполняя миску чем-то вкусненьким.
Соседи, проходя мимо, сначала удивлялись, что бабушка Поля разговаривает с деньгами, а когда узнали, что это имя собаки, то смеялись и давали Баксику свои денежные имена. Кто-то называл его Тугриком, денежной единицей Монголии, кто-то Фунтиком, уменьшительно от английского фунта, были и другие клички, на которые пёс не обращал абсолютно никакого внимания. Он знал, что его зовут Бакс, ну и может быть Рубчик, когда приходило время подкрепиться.
После обеда Вовка и дядя Саша вышли во двор. Баксик завилял хвостом и встал на задние лапы, увидев в Вовкиных руках так обожаемую косточку, которую мальчик нёс ему.
– Сидеть! – скомандовал Вовка подходя к будке.
Баксик не сводя глаз с косточки, нехотя выполнил команду. Потом пришлось ещё прилечь и протянуть в приветствии лапу. Получив заслуженное вознаграждение, и обхватив кость двумя лапами, пёс забыл обо всём на свете.
Моряк тем временем удобно расположился в беседке, крышей которой служили виноградные лозы, причудливо переплетающиеся между собой. Через минуту к нему присоединился Вовка:
– Дядя Саша, что там было? – сразу же спросил он.
Капитан внимательно поглядел на племянника, размышляя как бы сказать помягче, и, подбирая слова, нехотя стал рассказывать:
– Рынок был огорожен металлической решёткой, к которой по всему периметру были привязаны собаки. Маленькие, большие, породистые, беспородные, были и такие, которых я раньше не видел. Кто-то из них беспрерывно лаял, кто-то тоскливо скулил, кто-то отчаянно пытался перегрызть поводок, а были и такие, которые молчаливо сидели у ограды и с надеждой заглядывали в глаза каждому прохожему. Ты бы видел эти глаза, Володька! Мне никогда их не забыть!
Мальчик заметил, как капитан сжал кулаки. Выражение лица дяди было полно решительности и в то же время непонятной тоски. Тяжело вздохнув, моряк продолжал:
– И вот к нам начинают подбегать торговцы, хватать за руки, и что-то быстро-быстро говорить, указывая на собак. Мы поняли, что они предлагают купить нам верного друга. Если бы я был в отпуске, а не на службе, то наверняка бы так и поступил. Но не положено, чтобы на судне находились животные, тем более без сопроводительных документов, поэтому мы стали отмахиваться от продавцов, объясняя на русском, английском и французском языках, что собака нам не нужна. Но пройдя ещё немного мы увидели страшную картину: на наших глазах, какой-то мясник в окровавленном халате, взмахнув топором над деревянной колодой, зарубил небольшую собачонку! И тут мне вспомнилось, о чём рассказывали другие моряки: в этой стране собак едят!
