Спасательные шлюпки «Глен Каррига» - страница 2

Когда я так сидел весь превратившись в слух, Джордж неожиданно схватил меня за руку и, дрожа от страха, визгливым шепотом сообщил, что кто-то ходит в зарослях между деревьями на левом берегу. Подтверждение этим словам я получил незамедлительно, поскольку собственными ушами уловил шорохи и шелест именно в том самом месте, и они не стихали. А затем, совсем близко к нам, я услышал приглушенные звуки напоминающие урчание, казалось, будто дикий зверь мурлыкая трется о мой локоть. В тот же момент я услышал слова боцмана, он тихо приказал Джошу, старшему юнге, он был за главного на нашей шлюпке, плыть борт о борт с ним, теперь он взял на себя командование над обеими нашими шлюпками. Мы подняли весла и положили наши обе шлюпки в дрейф в середине залива, при этом перепуганные до смерти мы зорко вглядывались в кромешную ночную темень, пытаясть там хоть что-нибудь разглядеть, и старались говорить только шепотом, только у нас это получалось настолько тихо, что с трудом удавалось разбирать слова через непрекращающийся рык.

Тянулись часы, и ничего кроме того, о чем я уже рассказал, более не произошло. Правда, где-то сразу после полуночи деревья напротив нас начали опять колыхаться, словно какой-то зверь, хотя вполне может быть там их было несколько, крадучись подполз и притаился среди них, немного погодя вслед за этим мы услышали всплеск, будто что-то плюхнулось в воду возле берега. Впрочем, звуки эти быстро стихли, и мертвая тишина воцарилась опять.

Так, утомительно долго тянулось время, пока на самом Востоке небо не начало проясняться, тем самым извещая нас о наступлении нового дня. И по мере того, как нарождался новый день, а свет обретал свою силу, это ненасытное рычание становилось всё тише и тише, уходя вместе с мраком ночи. А потом настал этот долгожданный день, и снова мы услышали горестное стенание, которое не давало нам покоя до самой ночи. Оно то стихало, то снова набирало силу и, приобретая еще более скорбные оттенки, расползалось по необъятной пустоши, окружающей нас, это продолжалось до тех пор, пока солнце не поднялось на несколько градусов выше горизонта, после этого стон начал постепенно становиться тише, долгим унылым эхом достигая наших ушей. В конце концов, всё смолкло, и опять на нас навалилась тишина, придавив своей тяжестью на все часы, пока светило солнце.

Когда день уже был в самом разгаре боцман предложил нам позавтракать тем, что осталось из наших скудных запасов. После этого, первым делом окинув взором берега, чтобы понять, не таят ли они какой-нибудь опасности, мы снова налегли на весла и поплыли вверх по заливу, уповая на то, что сможем добраться до такого уголка этой земли, где жизнь еще не совсем угасла, и где наши ноги ступят на твердую почву. Вопреки тому, что я рассказывал раньше, растительность в том месте, где мы тогда уже находились, стала богаче, а потом, когда мы проплыли дальше, и вовсе расцвела во всем своем буйном великолепии. То есть, получается я был не совсем прав, когда говорил о том, что жизнь здесь полностью вымерла. Теперь, когда я вспоминаю наши приключения, я думаю, что непролазная грязь, которая нам встретилась в первый день пребывания в этих землях, не смотря на то, что была липкой и вязкой, таила в себе огромный потенциал, в ней сохранялись вялые зародыши обильной и разнообразной жизни.

Стоял ясный полдень, кроме того заметна была хоть и не большая, но все-таки какая-то перемена в ландшафте, окружающем нас, при этом и растительный покров подальше от воды стал немного богаче и более сплошным, только с воды берега по-прежнему оставались такими же неподступными, покрытыми всё той же непроходимой липкой грязью. Так что нигде мы не могли пристать, потому что даже если бы мы где-нибудь и высадились, то ничего хорошего нас не ждало.