– А пить тебе тоже врач велел? – прервал его участковый.
– Нет, вы что! Я еще раз повторяю: был в кафе, ел мороженое. Целых две порции, а оно с коньяком. И еще три коктейля с ликером выпил. И все. Я просто хотел культурно отдохнуть после процедур. Что, нельзя? Нам женщина, Зинаида Васильевна, говорила на инструктаже, что…
Но участковый не стал слушать, что говорила женщина на инструктаже, а, глядя Василию в глаза, резко произнес:
– Что ты врешь! Да по тебе видно, что не меньше бутылки водки всадил!
– Я не пью, – как мог упирался Василий. – Мне врачи запретили. И вообще, я жаловаться на вас буду в прокуратуру. Я приехал сюда отдыхать, никому не мешал, а меня схватили на улице и арестовали, словно преступника…
– Да не кипятись ты, – смягчился участковый, – я же сказал, что разберемся и отпустим.
Василий замолчал – такая перспектива его устраивала. А полицейский откинулся в кресле и начал неторопливо размышлять вслух:
– Значит, не пил… И на учете у нарколога не состоишь…
– Да что вы такое говорите! Я никогда у него не состоял…
– Ладно, проверим. – Полицейский сощурил глаза и снова спросил, как отрезал: – По какой статье был судим? И где сидел?
Василия словно окатили холодной водой.
– Я нигде не сидел, и вообще, я несудим, – огрызнулся он. Ему не понравилось, как с ним разговаривает полицейский: грубо и высокомерно, и Василий возмутился: – Почему вы со мной так разговариваете, будто я какой-то бандит или алкоголик? Я, между прочим, на шахте работаю бригадиром, и за хорошую работу меня поощрили бесплатной путевкой в санаторий.
Полицейский неожиданно смягчил тон:
– Ладно, успокойся! Ты мне еще спасибо должен сказать, что я тебя, дурака, на танцы не пустил! Понятно тебе?
Василий молчал, а участковый наставительно продолжил:
– Хорошо, что мы тебя вовремя остановили. А то пошел бы на танцы, устроил там драку и сел бы года на два, а то и больше.
Далее полицейский обстоятельно обрисовал возможные последствия проявления бестолкового геройства после выпитого спиртного, подкрепив свои доводы примерами из личной криминальной практики. Для пущей убедительности он эффектно тыкал указательным пальцем в соответствующие статьи Уголовного кодекса. Василий уже прослушал информацию об уголовной ответственности за причинение телесных повреждений разной тяжести, за повреждение чужого имущества и за сопротивление представителю власти.
– А вот еще статья, как раз для тебя, в самую точку! – Участковый открыл нужную страницу в кодексе и нарочито хрипловатым голосом прочитал: – Хулиганство, то есть грубое нарушение общественного порядка и проявление явного неуважения к обществу, наказывается лишением свободы на срок до семи лет! Ну, как тебе такое? Семь лет в тюрьме!
Видя, что Василий смутился и сидит, опустив голову, участковый все тем же хрипловатым голосом продолжил:
– Между прочим, в прошлом году здесь один пьяный балбес устроил драку на танцах. Думаешь, где он сейчас?
Василий молчал, понимая, что мужчину, наверное, посадили. И не наверное, а точно посадили – иначе зачем бы участковый стал приводить такой пример?
– Да, он в колонии! – чуть ли не прокричал полицейский. – Два года ему дали, хотя прокурор пять лет просил. Пожалел его наш гуманный суд! Вот так! А он, между прочим, тоже лесоруб.
– Я не лесоруб, а шахтер, – вставил Василий.
– Это неважно.
– Как неважно? – попытался возмутиться Василий, но участковый его оборвал:
