– Он узнал, что твоя машина разъездная, а ему, видишь ли, уже понадобилось съездить в библиотеку и магазин.
– Ах, сволочь! Уже показывает характер. То ли еще будет, Владик. Я надеюсь, ты ему нашел, что ответить? Он приходил к тебе?
– Нет, он сказал об этом Козлову. За машину он сядет только после того, как получит права и докажет, что может ездить по левосторонней дороге. И какую машину ему дать, я еще подумаю.
Графова встретила в коридоре Светлана Васильевна и поинтересовалась, знает ли английский его жена.
– Бытовой язык она знает неплохо. Фильмы понимает лучше меня.
– С секретарским делом она знакома?
– Это у нее вторая специальность. Работала секретарем в объединении и за границей.
Светлана Васильевна искренне обрадовалась.
– Правда? – Улыбка преобразила ее грустное лицо, и Графов невольно залюбовался ею. – Вы можете привезти ее сюда завтра утром? Мне необходимо переговорить с ней. Я не могу уйти отсюда, пока не подыщу замену. В понедельник я уже не выхожу на работу.
Рассказав жене об этом разговоре, Графов намекнул, что Светлана Васильевна хочет предложить ей свое место
– Я бы согласилась, – обрадовалась Оля. – Одна здесь с ума сойдешь. И рядом с тобой. Тебя я знаю, как облупленного.
Утром он отправил ее с Козловым в торгдом, а сам пошел в библиотеку: в отснятом им материале чего-то не хватало, отчего справка не получалась, а в его распоряжении оставалось всего два дня, не считая субботы и воскресенья.
Вчера он разыскал в секретариате письмо из Министерства с запросом этой справки, чтобы уточнить, что именно требуется. Его поразило, что письмо было получено полгода назад, и срок его исполне6ния истек еще в марте. Непонятно, почему Громов, которому было поручено составление справки, до сих пор не сделал это. Однако привыкший к дисциплине Графов меньше всего думал об этом. Его бросало в дрожь от одной мысли, что справа не получится, и как это будет воспринято всеми.
Теперь он знал, что ему нужно, довольно быстро отыскал еще одно дополнение к закону и решил пойти на работу пешком. Он засек время и пошел спортивным шагом, отсчитывая метры. До торгдома он дошел за час пятнадцать минут, насчитав около семи километров. Минут пять он прогуливался по аллее перед домом, успокаивая дыхание под мелодию песни «жена найдет себе другого, а Родька деда никогда».
Первым его увидела жена, ожидавшая его в переговорной.
– Ты что, пешком пришел? – испугалась она. – Ты с ума сошел. Это же десять километров.
– Не десять, а всего лишь семь. Ровно за час пятнадцать дошел. Считай, что начал с рекорда.
– Не с рекорда, а с дури. Посиди, отдохни, на тебе лица нет.
Он сел рядом с ней, спросил:
– Поговорили?
Она кивнула.
– О чем?
– Обо всем. Потом расскажу. Я тебя здесь подожду, посмотрю телевизор. До обеда осталось полчаса.
Она была явно расстроена или озабочена.
– Ну, это нечто! – сказала она в гостинице за столом. – Если бы ты знал, во что мы вляпались. Света мне такое нарассказала.
Но ничего нового для себя он не услышал ни про хозяйку, ни про Федотова. Лишним подтверждением их сволочности было то, что они сообщили Петровым об их отъезде всего за день до прилета Графова в Сидней, очевидно, побоявшись, что они могли узнать об этом от него. Для этого они напросились в гости и сообщили новость за столом при детях. Шестнадцатилетняя дочь прямо спросила отца потом: «Он тебя выгнал?»
– Да, я забыла, – вспомнила Оля. – Света дала мне интервью с Федотовым. Сказала, что тебе будет интересно с ним ознакомиться.
