Так-так-так…
– А ты молодец, – похвалила росток. – Надо все-таки придумать тебе имя.
Картину мы аккуратно сняли, прислонив к стене, и уставились на дверку с круглой ручкой. Вокруг нее тоже шли какие-то цифры, только что с ними делать – я совершенно не представляла.
Я потрогала ручку, выяснив лишь одно: она крутится. Один медленный оборот, в котором мое чуткое ушко уловило звук, похожий на едва слышное тиканье. Второй поворот, “тиканье” повторилось.
Хм… кажется, я догадываюсь, что это такое.
Мы с ростком оба припали к дверце, ручку я теперь крутила медленно, услышав заветный звук – поворачивала в другую сторону. Пару раз мы сбились, так что пришлось начинать все заново. И в итоге я с трудом сдержала ликование, когда замок щелкнул вполне отчетливо, и дверка подалась.
– Мы молодцы! – радостным шепотом объявила я, а росток потряс листиками.
Документы внутри оказались интереснее. В самом верхнем я разобрала вписанное в печатный текст от руки имя – Эван Лерой. Сердце с силой стукнулось о ребра, но я тут же перешла к другим бумагам. В них значились разные имена, но, судя по всему, это относилось к клиентам, а не к работникам.
Под однотипными бумагами лежала толстая тетрадь в твердой обложке. И именно в ней я нашла искомое. Нет, о Рии по-прежнему ничего не было, но имена других фейри: Гиу, Даэ, Шиа, Альх – ого! У них и наши мужчины есть! – показывали, что именно здесь хранилась нужная мне информация.
Я медленно шла по строчкам, кляня свое плохое знание языка. Эх, стоило учиться лучше! Рия всегда настаивала, что мне необходимо заниматься старательнее…
Рия! Я зажала себе рот, наконец, найдя ее. Крупные капли потекли по щекам, и я поспешно стерла слезы. Так… даты…
Она приехала сюда два года назад, как и должна была. Какие-то отметки, имена рядом с ней. Видимо, ее люди. Сначала даты рядом с людьми стояли с промежутками в пару недель. Затем реже. А вскоре исчезли совсем. Последняя запись – больше года назад.
Получается, ее волос пролежал в комнате с кроватью так долго?
И как мне ее теперь искать в огромном человеческом городе?
На глаза снова навернулись слезы, неужели все это напрасно?
Я вытерла слезы, прогоняя глупую слабость. Это все период наслаждений, делающий нас такими чувствительными и эмоциональными…
И тут росток заметался по моей руке. Что-то происходило!
Я подскочила, но сделать уже ничего не успела – дверь с силой распахнулась, ударившись о стену, и в комнату шагнул наскоро одетый управляющий.
Он посмотрел на меня, на вскрытый сейф, на бумаги, лежавшие на полу, и до желваков сжал челюсти.
Я судорожно искала выход и не находила. А человек в два шага оказался возле меня, одной рукой зажав рот, другой – схватив так, что я почти не могла двигаться, и выволок в коридор.
– Очень надеюсь, что ты плохо умеешь читать, – зло проговорил он, таща меня дальше.
Сегодня Эван воспользовался своим экипажем – каждая минута была на счету, столько всего предстояло успеть. Во-первых, дела на производстве давно нуждались в его участии, последний месяц он вообще мало вникал в работу – больше таскался по врачам. А, оказывается, нужно было сразу идти в фейри-бордель.
К тому же сегодня должно состояться собрание клуба промышленников, с членами которого он, собственно, и ходил в тот день на охоту. И Эвану, как никогда, хотелось с ними побеседовать. Что-то ему подсказывало, что убийца почти наверняка один из них.
