— Папе, — поправила меня Инга. – Папе Захару.
— Папе Захару, — прошептала я, пробуя на вкус.
Папа Захар. Всё равно что перекатить на языке бархатное вино с богатым послевкусием. Дочь перевернулась на бок и погладила свернувшегося возле неё котёнка. Я готова была отдать ей весь мир, себя и свою жизнь, но заменить Захара я не могла. Именно он отнёс её вечером в комнату, именно он опустил балдахин, а я… я просто выключила ночник.
— Спокойной ночи, моя милая, — сказала тихо и ещё раз поцеловала Ингу. – Засыпай. Я подожду, пока ты уснёшь.
***
Захар был во дворе рядом с фонтаном. Смотрел на воду, держа в руках начавшую увядать розу. Луна бликовала на влажном камне, отражалась в его глазах.
— Хочешь спросить, зачем?
Он протянул мне цветок.
Я хотела взять его, но только протянула руку, Захар передумал. Кинул розу на борт фонтана и, подойдя к кусту, выбрал другую. Подал мне. Я взяла её и на автомате вдохнула запах.
— Нет. Хочу убедиться, что ты понимаешь, что делаешь. Ты отвечаешь не только за свои желания, Захар. У тебя сын, у меня дочь.
— У нас дочь, — поправил он.
Я бы могла возразить, что больше шести лет его это не волновало, что она была только моей, но не стала.
— Хорошо, у нас, — сдалась я. – Тогда ты тем более должен отдавать себе отчёт, что не имеешь права руководствоваться одними своими желаниями.
— Ты не в зале суда.
— Не в зале, — согласилась, не до конца улавливая суть.
— А разговариваешь, как будто в зале. Или на допросе. – Захар обхватил мою руку. – Расслабься, Вика.
По телу пробежал ток. Порыв освободиться исчез, не успела я шевельнуть кистью. Захар медленно подтянул меня к себе – слишком медленно, чтобы тревога вырвалась наружу и слишком необратимо, чтобы подавить желание быть слабой с ним. Сопротивление растворилось в прохладе опустившейся ночи, а я окунулась в тепло рук мужчины, о котором до сих пор знала немногим больше, чем в нашу первую встречу.
— Инга хочет, чтобы ты был её папой.
— Я и так её папа.
— Ты же понимаешь, о чём я? Я не хочу, чтобы она разочаровалась.
— А разве она должна?
— Это зависит от тебя.
— От нас.
— От тебя, — повторила настойчиво.
Он не возразил, хоть и остался при своём мнении – я была в этом уверена. На жёстких губах мелькнула улыбка. Я было приоткрыла рот, чтобы броситься в объяснения, но Захар прижал к моим губам пальцы. Ту же заменил их на губы, и слова стали не нужны. Я опустила веки, и напряжение стало таять.
— И правда, как на допросе, — шепнула, обняв Захара за шею.
Потребность говорить правильно, делать правильно испарялась. Журчание воды успокаивало. Завтра мне привезут платье, я выйду замуж за отца своей дочери, и всё будет хорошо. Всё, чёрт подери, будет хорошо. Пусть Захар заносчивый мерзавец – это куда лучше, чем жить с прекрасным принцем, а потом узнать, что это иллюзия, и принц никакой не принц, а принявший совершенное обличие джин. Три желания, а дальше…
— Что будет дальше, Захар? – спросила я, прервав поцелуй. – Только не вздумай говорить, что всё будет хорошо, дети вырастут, а мы с тобой умрём в один день.
— Умрём, — он обхватил мою голову. – Может не в один, но умрём. А дети вырастут. Как тебе такой план.
— Жизнеутверждающе, — сказала со вздохом и ответила на очередной поцелуй. — Между прочим, свадьба будет двойная.
Захар нахмурился. Я дотронулась до его брови и провела пальцами. Улыбнулась.
— Ангелина тоже выходит замуж.
