Спаси себя сам - страница 8

– Чего вы хотите? – так же тихо спросил человек.

– Я из прошлого, из 2019 года, и хочу понять, как вам здесь живется.

– Нам нельзя разговаривать с незнакомцами.

– А если мы пообщаемся так, что нас никто не услышит, вы мне расскажете, как обстоят дела? Подумайте.

Незнакомец начал думать. Было видно, что это вызывает у него тотальный дискомфорт. Но все же он еще не был полностью сломлен и частица веры и надежды в нем еще жила.

– Я выйду, а вы – на следующей. Разворачивайтесь – и за мной.

– И еще: как оплатить проезд?

Незнакомец скривился от этого вопроса, но спустя мгновение полез в карман, дал ему одноразовый проездной и жестом показал, где и как им нужно провести. Возле выхода находилась небольшая голограмма считывающего устройства, нужно было просто поднести к ней проездной. Валерий незаметно кивнул. Один из роботов начал поворачивать к ним голову, но они уже сидели, как каменные. И вот остановка. Незнакомец вышел, Валерию предстояло выйти на следующей, робот снова взглянул на него, и внутри у робота что-то негромко щелкнуло. Валерий вышел из автобуса и подумал: может, робот сканировал его? Да нет, не похоже. Теперь не потерять бы незнакомца… Он вцепился взглядом в его серый плащ и пошел за ним следом. Тот вел его самыми запутанными переулками, все больше углубляясь в трущобы. И вот, наконец, зашел в большое здание – как понял Валерий, оно было нежилое. Так и есть: большой цех, в котором валялось разное шмотье, окна выбиты и никого нет.

– Будем говорить тихо, без имен. Если что – вы меня не знаете, и вообще, в вашем случае, если вас поймают, говорите, что память потеряли, и все.

– Хорошо.

– Что вас интересует?

– Как здесь живется и почему такая секретность? Поверьте, это очень настораживает.

– Да, согласен, все очень быстро изменилось после принятия некоторых законов. Мы не сразу поняли, чем это все обернется. Те, кто остался в живых, стали просто рабами.

– Сколько вас осталось?

– Полмиллиарда, но это еще не конец – планируется следующее сокращение.

– Да, печально. Что еще нельзя и что вообще можно?

– Думаю, практически ничего нельзя. Вам еще повезло, что я такой: думаю, мало кто вообще согласился бы с вами разговаривать. Да и билетов проездных давно нет, вам просто попался старый автобус, а у меня как раз проездной оказался на него.

– Ну, а вы как на нем ехали?

– На нем установлена автоматическая считка граждан, ведь у каждого человека в голове есть чип, ну, соответственно, и у меня тоже. Я не знаю всех функций этого устройства – сканировало оно вас как чужака или вовсе не увидело, так как вы без чипа, но, в любом случае, вам здесь долго находиться опасно.

– Получается, я очень везучий… – Валерий улыбнулся.

– Это ненадолго, поверьте, везде тотальный контроль. А так как сопротивления никакого нет, то они расслабились, но камеры нашпигованы везде, и большинство из них очень маленькие, вы их просто не видите.

– Что касается камер, то я понимаю ситуацию. А чем занимаются оставшиеся люди?

– Мы не знаем, где и чем занимаются другие. Я, например, работаю на заводе процессоров и прочей ерунды для роботов. Завод огромный, там могло бы работать до десяти тысяч человек, но вначале работало около двух тысяч, а сейчас нас всего пятнадцать. Мы занимаем такие посты, где роботы еще не справляются, но вот два месяца назад ко мне приставили робота-ученика. И, вы представляете, мне приходится учить этого гада всему, что знаю сам! А он учится быстро, зараза, очень продвинутая последняя версия этого интеллекта, проклятого! Но самое страшное даже не это.