– Понятия не имею. Считайте это прихотью монстра, который настолько привык сидеть в темноте, что теперь боится солнечных лучей.
– Снаружи пасмурно, – Эйлин осторожно выглянула из-за занавески. – Но я прекрасно понимаю ваше желание остаться инкогнито: узнай ваши друзья, что вы в столице, вас бы разорвали на кусочки.
– У меня не осталось друзей, – оборвал ее граф.
– Неужели все отвернулись от вас? Быть не может!
– Я сам не стал поддерживать эти связи: терпеть не могу жалости.
– А по-моему, вы ей наслаждаетесь, – тихо пробормотала Эйлин, но он все равно услышал.
– Простите?
– Вы наслаждаетесь жалостью к самому себе, милорд! Бьюсь об заклад, в вашей спальне есть зеркало, где вы разглядываете свое лицо, испытывая отвращение к тому, что видите! – выпалила девушка и сразу же охнула. Ее спутник схватил ее за руку:
– Кто вам это сказал? Слуги? Моя тетя?
– Вы! Только что. Отпустите, мне больно.
Граф шумно выдохнул и разжал пальцы.
– Простите, я… Но как вы догадались?
– А что еще вам делать? – Эйлин потерла ноющее запястье и снова поморщилась. – Ну вот, будут синяки…
– Простите, – Джаспер снова взял ее руки в свои на этот раз очень бережно и вдруг поднес к губам.
Эйлин замерла, широко распахнув глаза. Легкие прикосновения будоражили, заставляя кровь быстрее бежать по жилам.
– Мы приехали, – напомнил граф Уорвик, все еще сжимая ладони девушки.
– А? – опомнилась она. – Что?
– Ваша лавка. Ступайте. Потом скажете кучеру, куда ехать дальше, – он явно наслаждался смущением.
– Д-да, конечно.
Эйлин пулей вылетела из кареты и поспешила скрыться за знакомой дверью. Щеки пылали, а кожа все еще хранила память о нежных прикосновениях. Слишком погруженная в переживания, она не сразу заметила, что остальные швеи, оторвавшись от работы, с удивлением смотрят на нее.
– Эйлин! – визгливый голос хозяйки заставил опомниться.
Девушка выдохнула и провела ладонями по подолу платья, словно это могло скрыть ее смятение.
– Где ты пропадала? – продолжала тем временем модистка, подходя к девушке.
– Простите, мадам Лали, я… мисс Сандрингтон не забрала платья, и я…
Стук в дверь прервал ее. Один из тех лакеев, что сопровождали графа, появился на пороге, неся коробки, которые Эйлин забыла в карете. Сухо кивнув обомлевшей модистке, слуга поставил их у порога и невозмутимо удалился.
– Что… Кто это?
– Один из лакеев графа Уорвика. Его сиятельство любезно предоставил мне экипаж.
– С чего вдруг такая щедрость? – глаза мадам Лали сузились. Она с подозрением взглянула на швею. – Учти, у меня приличное заведение!
– Разумеется, мадам, – покорно согласилась девушка.
– И непристойностей я не потерплю.
– Конечно, – Эйлин предпочла не спорить. Не найдя сопротивления, мадам Лали сбавила пыл:
– Зачем ты вообще ездила к графу?
– Я отвезла платья мисс Сандрингтон и попросила оплатить нашу работу, – пояснила Эйлин. Мадам только всплеснула руками:
– Детка, неужели ты не знала, что мисс Сандрингтон расторгла помолвку?
– Её расторг сам граф, – почему-то Эйлин было важно указать это. – И да, я не знала. В любом случае его сиятельство пообещал оплатить эту работу, а его тетя пригласила меня помочь с пошивом гардероба ее подопечной.
Под завистливые охи и ахи Эйлин торопливо достала письмо, написанное леди Вайолет, и протянула его модистке. Та торопливо пробежала глазами по строчкам.
– Действительно, миледи настаивает на твоем присутствии, – протянула она.
