Причем подмена произошла даже в официальных документах, а потому многие считали его природным немцем, по непонятной гримасе судьбы прибившимся к РОНА. Да и «дойчем» Шмайсер владел на очень приличном уровне, хотя ридный хохляцкий акцент в его речи иной раз проскальзывал весьма явственно.
– Чего нет, того нет, – виновато развел руками Фомин. – Все оружие русское, с расчетом на захват нами боеприпасов. И продовольствия маловато, ящика три консервов, мешок сахара, галеты, крупа. Папирос и махры на три месяца хватит. Вопросы есть?
– А почему нужно через недельку на ту сторону перебираться да еще чекистов живьем брать?
– Действительно, почему? – капитан тут же переадресовал этот вопрос Фомину, уставившись на сержанта удивленным взглядом.
– Это долгий разговор, – глухо отозвался Фомин и скрипнул зубами. – Поймите, как только чекисты в Локте появятся, всем мало не покажется. А мы тут будем кровушку им потихоньку цедить, как лисы мышковать начнем, больших потерь мы им не нанесем, а так, по мелочи… Конторку их спалим, наших, кто останется, отобьем. Опять-таки, местным тоже помогать придется, ибо, чую я, что жизнь под комиссарами для них начнется, что кущи райские. Так что там пошустрим, здесь кой-что подсуетимся, все им веселее будет. Да и не в одиночку геройствовать станем…
– В смысле?
Три пары удивленных глаз уставились на Фомина, а Путт понимающе отвел взгляд.
– Ну… Не одни мы им жару зададим, найдутся желающие пособить… – он криво ухмыльнулся только ему ведомым мыслям.
«И красноперых сюда парочку приволочь надобно! Есть у меня для них задумка, такая, что за все грехи свои они враз расплатятся. И я для себя кое-что выясню…»
Фомин поднял глаза на уставших танкистов, задумчиво нахмурил брови. Капитан откинулся к каменной стенке и притворно задремал, прикрыв глаза.
– Та-а-ак! – Четверка встрепенулась. – Вы чего рты раззявили? Давайте оружие чистить! А то скоро мокрицы разведутся! Повечеряем, а потом я все вам расскажу. Такое лучше на сытый живот слушать. Поверьте мне, старику.
– Да какой ты старик, Федотыч! Ты любому молодому фору дашь. – Капитан принялся распоряжаться, и первыми под раздачу попали близнецы. – И прав ты как всегда! А потому, братцы, накидывайте тулупчики на свои могутные плечи и к входу часовыми! Семен Федотыч кухарить сам вызвался, а потому поесть сварит. Остальным оружие чистить и к бою приводить. Все оружие, и наше, и что здесь складировано. Понятно? Тогда приступайте к делу…
В пещере стало очень тепло – печурку настолько раскочегарили, что ее железные стенки стали розовыми от жара и ближе чем на метр к ней нельзя было приблизиться. А потому скудный ужин из гречневой каши с мясом и галетами был съеден у самого входа. Ввиду отсутствия мебели сидели на ящиках, держа миски на коленях. Ели молча, не переговаривались – все слишком проголодались за этот утомительный день.
– Там гулы автомобилей, виден далекий свет фар. На той стороне болота слышны голоса. Что делать, господин капитан? – вошедший в пещеру один из близнецов взволнованным, еще пацанским, ломким и чуточку дрожащим голосом быстро проговорил и вытянулся, ожидая команды.
– Хорошо. Иди к брату! И держите ушки на макушке.
Он ушел, а капитан вытащил из пачки папиросу и растерянно сказал:
– Не пойму, чего это за нас так уцепились. Как репей в собачий хвост, хрен отцепишь!
– Помнишь, как колонну расстреляли? – Фомин не скрывал ехидства в голосе. – За тем бронетранспортером штабной ЗИС-5, с будкой и антеннами. Там РАФ стояла. А такая мощная радиостанция только штабам корпусов и армий положена. Теперь вам понятно, почему они рылом землю роют и болото обкладывают по всем правилам?
