Итак, управившись с делами на работе, Роман постарался улизнуть вовремя, чтобы Спиридонис не придумал ему еще каких-нибудь заданий.
– Мариночка, я сейчас позвоню по телефону и расскажу тебе одну вещь, – громко сказал журналист секретарше.
– Какую?
– Ужасно важную.
Наверно, и шеф слышал эти слова. Значит, он уверен, что Роман еще вернется в студию. Пока Никанор Олегович не позвал его в кабинет для беседы, Апрелев быстро выскочил в дверь. Да и Мариночка была нейтрализована. Если бы он вышел просто так, эта милая барышня, всегда готовая пожаловаться или донести, с удовольствием выполнила бы свою главную миссию в телекомпании.
Рожков тоже освободился вовремя. А вот Харитоний чуть-чуть задержался. Но не настолько, чтобы все испортить.
– Итак, вы Леонид Исаакович, и вы хотите посмотреть на Родину-мать изнутри, чтобы, так сказать, лучше вжиться в образ…
– Ах, так я еще и Исаакович! Очень приятно!
– Не будьте антисемитом, Харитоний. К тому же вы народный артист нашей страны, а не Израиля.
– Если бы лично я был народным Израиля, черта с два бы вы меня тут увидели!
Роман взял штатив у Паши, чтоб ускорить восхождение к вершине.
– Здравствуйте, а мы вас ждем уже! – приветствовал группу из трех человек директор мемориального комплекса. – Здравствуйте, Леонид, очень рады, что вы приехали в наш город. Как вам у нас?
– Ничего, очень красивый город.
– Вы, кстати, выглядите намного моложе, чем по телевизору. Я вот на днях КВН смотрел, вы там в жюри сидели. Так, выглядели там старше.
– Это специально для телевидения гримируют, – вмешался Роман. – У нас тоже так делают. Чтоб человек старше смотрелся, то есть солиднее.
– Что, и бороду сединой подкрашивают специально?
– Не всем, конечно. Вот, Вайкуле, например, не заставишь седину подрисовать. А Леонид Исаакович не возражает.
– Леонид, – не унимался директор, – а о чем ваш новый фильм будет?
– Он будет… о любви, о войне немножко. У вас же здесь немцев разбили? Разбили. Вот, про Родину-мать тоже будет.
– Так ее же после войны поставили.
– Само собой. Но это большой фильм. Там действие от середины века почти до наших дней проходит, – разговорился Ярмольник. – Очень дорогой проект, совместный с рядом европейских стран и со Штатами.
– И здесь, у нас снимать будут?
– А где же еще? У нас тут, то есть у вас, самое замечательное место для съемок. Вы только посмотрите, какой вид отсюда!
– Да, вид замечательный. А еще известные актеры будут?
– Конечно, и наши, и зарубежные. Я в главной роли. Ну а на втором плане Аль Пачино, Джонни Депп. Джеки Чан очень хочет сниматься. Специально для него написали роль якутского снайпера.
– Так, Зиночка, открой пока дверь внутрь, а я тут гостю… Вот, пожалуйста, книга почетных гостей. Напишите что-нибудь. Здесь и Путин, и Степашин, и многие другие люди свои автографы оставили.
Харитоний покосился на Апрелева и шепнул ему:
– А вдруг Ярмольник узнает?
– Ну вы гадостей не пишите, чтоб ему стыдно за вас не было.
Харитоний взял ручку и вывел на бумаге:
«Я счастлив побывать на этой святой земле. Волгоград – это лучший город на земле».
Подумал немного и поставил свою личную подпись.
– Вот и прекрасно. А теперь прошу внутрь.
Оператор, привстав на колено, снимал, как Ярмольник входит в основание памятника. Следом за ним остальные. Оказалось, что статуя внутри полая. Ее железобетонные стенки меньше полуметра. Вверх вела винтовая лестница. Роман принялся оглядываться по сторонам.
