– Парфенов из администрации, – скорее гавкнул, чем сказал он, – ваш новый куратор. Прошу уставные документы и прочее…
– Позвольте, – полный мужчина в кресле, по всем признакам директор, слегка привстал, – а где же Викентий Андреевич?
– Уволили за взятки, – строго сказал Парфенов. – Сейчас он взят под стражу и дает показания.
Директор бессильно рухнул в кресло и побледнел. Глаза его забегали из стороны в сторону. Он как будто пытался проникнуть взглядом сквозь толщу пространства и прочитать ту бумагу с показаниями Викентия Андреевича, о которой только что упомянул неожиданный визитер.
Между тем, Парфенов вольготно расположился в кресле напротив хозяина и вытянул в его сторону указательный палец:
– На вас много жалоб, господин Пуговкин.
– Пуговицын, – механически поправил тяжело дышащий директор.
– Это не меняет дела, – сказал Парфенов, – а дела ваши, отмечу – хреноваты. Уже прибыли сотрудники ГОВД, пожарники и санэпиднадзор. Тараканы у вас!
– Тараканы? – переспросил Пуговицын и достал из стола таблетки. – Тараканы? – переспросил еще раз и съел сразу пять штук, не запивая.
– Только давайте без ритуальных самоубийств и харакири, все равно откачаем, – раздраженно махнул рукой Парфенов и вдруг резко привстал: – У вас три минуты, на то, чтобы собрать весь свой персонал для беседы, здесь в кабинете. Возможно, на первый раз обойдемся просто предупреждением.
– Предупреждением? – с шумом выдохнул воздух Пуговицын и засуетился. – Ну, конечно! Сейчас, все устрою. Сей момент. Только клиенты в зале. Как же быть?
Он вопросительно посмотрел на собеседника.
– Это вы о выездной сессии филологов в вашем заведении? – спросил Парфенов, кивнув головой в сторону двери, и успокоил: – Они посидят пока сами, участковый за ними присмотрит. А вообще, на будущее, мой вам совет, – Парфенов пристально посмотрел в масляные глазки готового к всяческому сотрудничеству Пуговицына, – приглашайте лучше офтальмологов, или на худой конец, бедуинов – меньше будет хлопот.
– Ну конечно, конечно, всенепременно, – захихикал Пуговицын и убежал выполнять поручение.
Через три минуты зал покинули все официанты и бармен. Даже вышибала в фойе оставил свой пост. Его место тут же занял некто, подошедший с улицы в форме лейтенанта милиции. Между тем, в кабинке продолжали отдыхать, что называется, «по полной программе». Кто-то разгоряченный, в расстегнутой до пупа черной рубахе, сновал по залу и нетвердым языком вопрошал:
– Эй, халдеи? Вы чего, заторчали? Я вам жуду подгоню, в натуре…
Он вывалился в фойе и уперся прямиком в грудь милиционера. Секунду он, покачиваясь, рассматривал его, ухватив себя за массивный золотой ошейник, потом отмахнул в его сторону кистью правой руки:
– Эта, мы не заказывали… то есть не вызывали.
Милиционер спокойно, но жестко, ухватил его под руку, повернул к двери ватерклозета и втолкнул внутрь, сказав на прощание:
– Вам сюда, гражданин, освежитесь.
После этого он сделал вызов с мобильника, и в вестибюль с улицы безшумно проникло несколько фигур в камуфляжных комбинезонах с короткоствольными «бизонами». Они рассредоточились, став почти незаметными. По крайней мере, когда из зала в фойе выпал еще какой-то браток, то заметил он только милиционера и развязно поинтересовался:
– Эй, свисток, Витя Скок тут не пробегал?
– Да пробрало его, в сортире он, – махнул рукой милиционер, – вы бы проверили, может плохо ему?
