Сегодня я уже ничего делать не собиралась, хотела только выспаться и все остальные дела и размышления отложить до утра, которое, как известно, всегда мудренее вечера. Я вернулась домой и, поужинав, легла спать.
Утром я позвонила Сергею и спросила, когда мы сможем с ним встретиться.
– Таня, мы сейчас едем на похороны, – сказал он мне. – В принципе ты тоже можешь подъехать. Тут все будут…
– Ладно, – вздохнула я, – скоро буду.
Конечно, мне не хотелось этого делать, потому что к похоронам у меня была стойкая и давняя неприязнь, но только так я могла увидеться и познакомиться с вдовой умершего поэта и его друзьями.
Спешить я не собиралась, делать мне на панихиде было нечего. Я собиралась приехать туда попозже, чтобы избежать неприятной для моей психики сцены прощания. Поэтому и не торопилась; но собралась и прибыла на кладбище тогда, когда могилу уже засыпали землей. Вовремя, что называется, успела. Еще немного, и я могла бы никого не застать.
В последний путь поэта провожало человек двадцать, но я без труда в этой облаченной в черное толпе узнала высокую фигуру Белостокова и прямиком направилась к нему. В этот момент закапывали деревянный крест с именем и фотографией покойного. Сначала я пробралась к Сергею, стоящему между красивой, но мертвенно-бледной блондинкой и коренастым смуглым кавказцем.
– Сережа, – шепотом позвала я, оказавшись за спиной Белостокова.
Он повернулся на мой голос, и тут мой взгляд упал на фотографию на кресте…
– Таня? Ты все-таки приехала… – прошептал Белостоков. Он что-то там еще говорил, но я уже не слышала. Я смотрела, буквально пораженная увиденным. С фотографии на кресте на меня смотрел Александр Колесников.
* * *
– Таня, – тронул меня за плечо Сергей, – что с тобой?
– Ничего страшного, – сказала я, отводя глаза от портрета покойного.
Вот так финт! Первое, о чем я подумала, так это о том, что, может, не придется расставаться с деньгами, заплаченными мне патологоанатомом. Если я расследую дело одного и того же человека… Но тут же возникла другая мысль: почему мне в милиции твердо сказали, что Высотин-Колесников точно повесился сам, хотя на том фото явно были видны синяки? Это следовало уточнить в срочном порядке. Однако сначала нужно было назначить встречу с вдовой, которая сейчас смотрела на меня не без любопытства. Должно быть, видок у меня был еще тот!
– Сережа, – оправившись от шока, проговорила я. – Можно тебя на минуту?
– Конечно! – Он нахмурился и отошел со мной от могилы на несколько шагов. – Что-то случилось? У тебя такой вид, будто ты увидела…
– Привидение, – опередила я его догадку. – Можно сказать и так. Знаешь, у меня сейчас мало времени, но скажи, ты можешь устроить мне встречу с вдовой и самыми близкими людьми Высотина? Например, через час?
– Мы едем сейчас в гостиницу и все будем в номере, который занимал Алекс. Я предупрежу портье о твоем приходе.
– Отлично. Через час буду там. Ты уж подготовь их, пожалуйста, – попросила я. – Ну, чтобы оказывали мне всяческую помощь. Ладно?
