Сперва женщины и дети. «Титаник»: история высшей доблести и низшей подлости - страница 11

Я был назначен старшим в спасательной шлюпке № 2, которую спустили на воду в 01:45. Опасаясь, что шлюпку может затянуть в водоворот после затопления лайнера, я приказал грести подальше от него. После того, как «Титаник» затонул, я спросил у женщин, следует ли нам вернуться к месту его гибели, чтобы спасти барахтающихся в ледяной воде людей. Но ни одна из них не сказала «да». Все они ответили «нет». Моя шлюпка была заполнена менее чем на две трети».

Рулевой Джордж Томас Роув (31 год): «Я стал самым последним человеком на «Титанике», кто узнал, что лайнер идёт ко дну. Ночью 14 апреля я нёс вахту на корме. Было очень холодно стоять на пронизывающем ветру из-за высокой скорости лайнера – около 21 узла. Возле кормовых палубных светильников были радужные ореолы-свечения из-за частичек льда в воздухе. Вдруг я услышал внезапный лёгкий скрежет и дребезжание по правому борту, словно корабль грубо пришвартовывается к причалу, как будто судно царапается за стенку дока. Я посмотрел немедленно на мои часы, на которых было 23:40 ночи, поднял голову и обомлел от неожиданности: прямо вдоль борта несётся на всех парах какое-то судно! Точнее, парусник на всех парусах! Но через мгновение я понял, что это айсберг, проходящий к борту «Титаника» настолько близко, что срывающиеся с его вершины куски льда падали на палубу! Меня испугало, что айсберг может задеть кормовую надстройку. Я подсчитал, что раз наши шлюпбалки возвышаются на 25 метров от ватерлинии, значит высота айсберга была около 25–30 метров. Спустя пару секунд айсберг прошёл от меня на расстоянии 5 метров и скрылся в темноте ночи за кормой. Затем «Титаник» лёг в дрейф. Никаких приказов и инструкций с мостика не было. Я продолжал ждать моего сменщика на вахте, как вдруг увидел белую шлюпку на воде по правому борту! Время было 00:25, 15 апреля. Приглядевшись, я понял, что это же наша шлюпка. Я тут же позвонил на капитанский мостик и доложил об этом, спрашивая, знают ли на мостике, что происходит возле судна и что была спущена шлюпка с нашего борта. Мой вопрос вызвал замешательство и спустя паузу меня спросили, кто я такой. Мне показалось, что это был капитан Смит. Я отрапортовал о себе. Обо мне просто забыли, что я на вахте на корме. Меня спросили, знаю ли я, где лежат сигнальные ракеты. Получив утвердительный ответ, мне приказали нести их на мостик. Я спустился на одну палубу ниже и достал из сейфа жестяную коробку с 12 тяжёлыми ракетами. После этого я снова поднялся на шлюпочную палубу и пошёл на мостик. Я проходил мимо шлюпбалок, где офицеры и матросы расчехляли спасательные шлюпки. Там была суета. Проходя мимо кают и салонов первого класса, я услышал музыку нашего оркестра. Но мелодию, которую играл оркестр, я не распознал. У самого мостика я наткнулся на растерянного капитана Смита, который спросил меня, принёс ли я ракеты. По его наивному вопросу я понял, что он никогда не видел сигнальные ракеты. А ведь он каждый день с момента отплытия из Саутгемптона делал самолично полный обход судна от носа до кормы и от верхней палубы до самой нижней. Неужели он никогда не заглядывал и не проверял ракеты, предназначенные для подачи сигналов в океане? Или он во время ежедневных обходов только флиртовал с пассажирами-толстосумами из первого класса? Показав на них, я сказал: «Вот они, капитан». Посмотрев на ракеты, капитан Смит приказал мне запускать одну ракету каждые пять минут.