Спеши прислушаться к дождю - страница 33

Но я не могла собраться с мыслями, не могла смотреть на него. Впервые я не могла вынести вида раскрытого, вывернутого наизнанку тела. Ну как же так!

Грудь сдавило горечью и разочарованием. Моё сердце билось, а его – молчало. Или её сердце? Оно больше никогда не будет чувствовать.

Шевалье Луи Перро, благородный рыцарь, сейчас лежит передо мной мёртвый. И я не имею права отвернуться. Тем более, что за спиной сцена не лучше – бездыханная девушка, её грудная клетка тоже открыта, а внутри пусто, нет сердца.

Доктор протянул мне иглу и нить. Я приняла их, готовая следовать указаниям. Точность и выдержка стали моим последним оплотом надежды в этом трагическом моменте. Я натягивала нить, словно ткачиха судьбы, и плела новые связи, возможности для возвращения к последней жизни, которая нужна, чтобы отправить пациента прощаться с родными, а затем – в вечный путь. Каждый стежок стал аккордом в симфонии спасения, каждое движение – шагом к новой надежде. Чудо. Оно так нужно сейчас. Каждая петелька пропитана желанием подчинить себе судьбу этого человека и дать ему шанс на новую жизнь. Но, увы, я всего лишь сестра в госпитале, дочь учительницы и моряка. Не в моих силах менять судьбы, путать линии жизни, воскрешать мёртвых.

Этого не мог и оракул, который вернулся, чтобы прочитать очередную молитву над телом умершего. Что толку от его речей об отправлении в вечный путь? Есть ли он вообще? Сейчас я ни во что не верила, ведь жизнь, которую я знаю, понимаю и ощущаю, она тут, среди людей.

Напряжение. Напряжение. Ещё напряжение.

Внутри и снаружи.

Словно вот-вот прозвучит раскат грома, и начнётся гроза.

Каждая клетка тела насторожилась, чувствуя приближение неминуемой бури. Даже тени на стенах, кажется, замерли в ожидании. Польёт дождь. Ливень. Мощный и непроглядный. Словно мир собирался выплакать слёзы о разрушенной надежде вместе со мной.

Волосы на затылке встали дыбом. Предвестие нечто необычного окутало меня.

– Ох! – не удержавшись, выдохнула я, и игла скользнула с моих пальцев. Она упала прямо на операционный стол. Что это было? Что произошло? Я осмотрелась в панике, но всё вокруг оставалось таким же удручающим. Нет, что-то определённо не так.

Доктор Леклер одарил меня осуждающим взглядом и сам взял инструмент ткачихи. Величайшее неуважение к покойному шевалье – так небрежно повести себя, стоя за операционным столом. Да, но… Он что, не видел? Тот блеск, что в моих руках. Буквально мгновение. Одно мгновение! Или я окончательно потеряла рассудок от потрясения и горечи? Моя непростительная неуклюжесть в такой критический момент точно удивляла.

Но когда доктор взял иглу в руки, она вдруг щёлкнула Леклера по пальцам. Я видела, как дрогнула его рука. Незначительный, но ощутимый удар заставил врача на мгновение замереть, но в отличие от меня, иглу он не выпустил.

– Я не понимаю, – растерянно пробормотала я.

Неразбериха на операционном столе привлекла внимание оракула, и он пристально посмотрел в нашу сторону.

– Иногда так бывает, дитя моё. Разве ты никогда не чувствовала лёгкого разряда, когда касалась кого-то или чего-то, сестра Софи? Мир полон чудес, и магия порой таится в самых обычных, привычных нам вещах. Не так ли? – нарочито громко произнёс доктор Леклер, чтобы оракул точно услышал.

Желание уединиться в комнате и позволить слезам выйти наружу было настолько сильным, что мне едва удавалось удерживать мысли в голове. Как же это несправедливо! Этот день мог бы быть великолепным, а вместо этого… всё пошло наперекосяк.