И тут Виктор увидел пару, так похожую на его покойных родителей. Он – сидел и что-то увлеченно рассказывал. Она – была напротив, сидела на краешке стула по другую сторону стола, подпирая кулачками подбородок, слушала и улыбалась. Она была так похожа на неё… Не внешне. Нет. Чем-то до конца непонятным. Может, слегка тоскливым взглядом? Может, тем необъяснимым теплом, которое от неё исходило? А может, он просто искал то, чего нет? На эти вопросы мужчина ответов не знал, да и знать не хотел. Ему было просто приятно осознавать, что у других людей всё сложилось не так, а по-другому, лучше.
А вот парень на отца был внешне, действительно, похож. Только слегка худощавее, волосы длиннее, чеховская бородка, а не трехдневная небритость, которая, почему-то, всегда оставалась трехдневной. А ещё, может быть чуть меньше мужественности и больше утонченности. Хотя, если вспомнить, то отношением к своему внешнему виду отец давал этому незнакомцу приличную фору. Было видно, что за собой мужчина следит плохо. Заметно, что пиджак старый, туфли тоже. Брюки – не лучшего качества. Зато часы были неплохи. «Радо», причём, весьма дорогой серии. «Скорее всего, увлеченная личность – вся шелуха на втором плане».
Такой вывод показался Виктору вполне разумным. Мысли о том, что у клиента такого заведения могут быть проблемы финансового плана, попросту не пришло. Кто может позволить себе стейк за 180 евро? Только очень обеспеченный человек! А то, что одежда не соответствует статусу – не так уж и удивительно. В Европе и США далеко не каждого миллионера можно отличить от обычного студента. Простая одежда, простые увлечения. Там так принято. Это у нас тебя просто перестают понимать, если ты не тратишь деньги, коли они у тебя есть. Если у тебя имеется состояние, но нет нескольких домов за границей, «Роллс Ройса», безмозглой, но смазливой двадцатидвухлетней любовницы – тебя просто не поймут. Нужно жить как арабский принц, иначе сочтут слабым. Но его, судя по всему, это не волнует. Его волнует она, а он волнует её.
«Как жаль», – подумал Виктор, – «сейчас, вот так же, возможно за этим же самым столиком, могли бы сидеть и его родители. Если бы тогда отец не махнул лишнего. Если бы…»
***
Какой хороший кофе! Наверное, я бы предпочел его «Альфреду Мортону». На месте Олега – точно бы предпочел. А может, я ошибаюсь? Из-за растения, что стоит у окна ресторанчика напротив, мне не было видно насколько опустела бутылка. Но, если судить по тому, сколько раз он прикладывайся к пузатому бокалу – точно, больше чем наполовину. Интересно было, насколько его хватит? Насколько прочна скорлупа приличия и такта? Как долго она сможет выдерживать внутреннее давление эгоизма и неколебимой уверенности в собственной исключительности? Скорлупа прочна. Но когда в ядро попадает реагент, то начинаются реакции. Бурление эмоций и мыслей создает внутреннее давление и закипает борьба. Либо панцирь продержится то время, пока не угомонится море внутренних противоречий, которое, словно глубоководные черти, будоражит гнев, на почве непризнанной гениальности. Либо он даст трещину и цунами пошлости, надменности и черного цинизма накроет окружающих. В первую очередь – самых близких.
Для Олега катализатором был алкоголь. Чем его больше, тем больше вероятность эмоционального взрыва. Пока, всё у них неплохо. По крайней мере, внешне. Олег что-то рассказывает, Женя слушает, улыбается. Значит, время ещё не пришло. Или я, действительно, очень сильно заблуждаюсь? Может, я просто, больше не верю в людей и это только моя проблема? Может всё, над чем я постоянно ломаю голову, в надежде постигнуть слабые места в механизмах управления шестернями большого агрегата, который принято называть обществом homosapiens, лишь мой бред? Фантазии и галлюцинации сумасшедшего?
