– Потрясающе! – восклицает Мидар. – Подобную душевную близость встретишь не часто.
В глазах его снова вспыхивает боль.
– Вы теряли кого-нибудь из родителей? – спрашиваю я.
– Слава богу, оба живы! Живут в Шампейне.
Он не говорит, здоровы ли они, а я не решаюсь спросить.
– «Я очень сожалею о том, что все эти годы тебе приходилось работать в „Болингер косметик“…» – возвращается он к чтению.
– Мама! Мне это нравилось!
– «Работа в сфере рекламы не для таких тонких натур, как ты. Ты прирожденный учитель».
– Учитель? Ну уж нет! Ноги моей больше не будет в школе!
– «Ты никогда толком не пробовала преподавать. Если не считать неудачного опыта в школе Мидоудейл. Ты проработала там целый год, помнишь?»
– Еще бы не помнить. – Я трясу головой. – Это был самый кошмарный год в моей жизни.
– «Когда ты вернулась ко мне, расстроенная, разочарованная, испуганная, я предложила тебе заняться бизнесом и нашла местечко в отделе маркетинга. Мне хотелось стереть следы страха и тревоги с твоего милого личика, и я сделала для этого все, что могла. Позволила тебе забыть о своей мечте. Правда, по моему настоянию ты все эти годы подтверждала свой сертификат учителя. Но при этом занималась спокойной, хорошо оплачиваемой работой, которая совершенно не отвечала твоим способностям и ничуть тебя не увлекала».
– Мне нравилась эта работа, – бормочу я.
– «Боязнь перемен ведет к застою. Но давай вернемся к твоему списку. Пока Брэд читает, посмотри его еще раз».
Мидар кладет смятый листок передо мной, и я вновь начинаю изучать его, на этот раз внимательнее, чем прежде.
– «Из двадцати пунктов я оставила десять и поставила около них звездочки. Мне бы очень хотелось, чтобы ты выполнила эти цели. Начнем с первой – «Родить ребенка, а может, даже двоих».
– Чистой воды безумие! – стону я.
– «Боюсь, если у тебя не будет детей – или хотя бы одного ребенка, – тень печали навсегда омрачит твою жизнь. Я знаю многих женщин, которые не имеют детей и при этом счастливы. Но уверена, ты не из их числа. Моя девочка всегда обожала играть в дочки-матери и не могла дождаться, когда ей исполнится двенадцать, чтобы нянчиться с малышами. Помнишь, как ты заворачивала кота Тоби в детское одеяльце и укладывала его в кресло-качалку? Он вырывался и удирал, а ты плакала. Помнишь, дорогая?»
Я смеюсь и всхлипываю одновременно. Мистер Мидар протягивает мне очередную салфетку.
– Конечно, я люблю детей, но…
Не договорив, я осекаюсь. Иначе пришлось бы упрекать Эндрю, а этого мне не хочется. Слезы вновь застилают глаза. Не представляю, как их остановить. Мидар терпеливо ждет. Наконец я указываю на письмо и делаю ему знак продолжать.
– Вы уверены? – спрашивает он, поглаживая меня по спине.
Я киваю и сморкаюсь в салфетку.
Он смотрит на меня с некоторой опаской, но продолжает:
– «Перейдем к номеру два. Надеюсь, ты поцеловала Ника Найкола и это доставило тебе удовольствие».
– Это было незабываемо! – улыбаюсь я.
Мидар подмигивает. Мы оба продолжаем изучать список.
– «Теперь номер шесть. По-моему, завести собаку – прекрасная идея. Почему бы тебе не купить симпатичного щенка?»
– Щенка? Да с чего мама взяла, что я хочу возиться со щенком? У меня нет времени даже на аквариум с рыбками. – Я поднимаю глаза на Мидара. – А что будет, если я не выполню какой-нибудь пункт?
Он извлекает из папки стопку розовых конвертов, перетянутых резинкой:
– Согласно желанию вашей матери, выполнив очередной пункт, вы будете приходить ко мне и получать один из этих конвертов. А когда будут достигнуты все десять целей, вы получите вот это. – Он указывает на конверт с надписью «Исполнение».
