– Томас, – угрожающе произнес Ричард, но Томас пренебрег предупреждением.
– Нет, уж на этот раз выслушай меня. Ты проводишь целые дни и большинство ночей, занимаясь живописью в этой чертовой дыре…
– Послушай, дыра, конечно, убогая, но не такая уж плохая. Кстати, принадлежит она тебе.
– Ничего хорошего в ней нет! – отрезал Томас. – Когда ты не занимаешься писанием своих картин, то посещаешь какие попало светские приемы просто для того, чтобы выбирать объекты для твоих портретов…
– И эти, как ты выразился, объекты очень даже хорошо платят, – снова перебил приятеля Ричард.
– Само собой, платят они хорошо. Ты пишешь по памяти, в которой примечательным образом не удерживаются слишком длинные носы, пятна на физиономиях или нездоровый цвет лица. – Томас налил себе еще бренди и протянул бутылку Ричарду. – А когда уезжаешь из Лондона, ты творишь в деревне, занимаясь совершенно абсурдными делами вроде того, что помогаешь своим арендаторам убирать урожай…
– В это время года – сеять.
Ричард вынул из стакана несколько тонких кистей, смутно припоминая, что где-то тут у него был другой стакан, вполне приличный, потом бросил их на стол, пересек комнату и взял бутылку.
– Не имеет значения. Ты или в поле, или лазаешь через заборы, или пытаешься починить крышу Шелбрук-Мэнора…
– Должен же кто-то это делать.
– Да, но не обязательно ты! – Томас перевел дух и продолжал: – Джиллиан может рекомендовать твои работы…
– Работы Туссена.
– …твои работы людям, которые в состоянии обеспечить тебе карьеру. На твои картины появится спрос. Ты сможешь требовать за них сколько пожелаешь. – Томас протянул свой стакан Ричарду. – У тебя наконец будут деньги, на которые ты сможешь нанять работников починить крышу или сделать что-нибудь другое.
– Очень хорошо.
– Очень хорошо? – Томас подозрительно сощурился. – Что ты хочешь сказать этим твоим «очень хорошо»? Я и раньше предлагал подключить Джиллиан, но ты отказывался в неопределенных выражениях. Почему же ты теперь не возражаешь? Что ты задумал, Ричард?
– Ровным счетом ничего. Просто набрался ума-разума, вот и все. Ты прав: леди Джиллиан может оказать большую помощь в моих делах.
Что сказал бы Томас, узнай он, какую огромную помощь собирается оказать Ричарду его сестра, согласись тот на ее авантюру?
– Я прав? – На губах у Томаса появилась слабая улыбка. – Разумеется, прав.
– Итак. – Ричард отпил большой глоток бренди, стараясь не сравнивать его с тем прекрасным напитком, который пробовал прошлым вечером. – Расскажи мне о ней, об этой твоей сестре.
– Ну… сестра как сестра. Сам понимаешь, у тебя же есть сестры. – Томас пожал плечами. – Даже не знаю, что тебе сказать. Она очень неглупая и даже красивая… для ее возраста…
– Очень красивая.
– Упрямая и волевая, вся в Эффингтонов.
– А почему она снова не вышла замуж? – спросил Ричард таким тоном, словно не придавал этому особого значения.
Томас молча уставился в свой стакан, некоторое время размышляя над ответом.
– Видишь ли, она очень любила Чарлза. Любила с детских лет. Его гибель нанесла ей крайне болезненный удар. – Томас поднял глаза. – Джиллиан очень долго не могла прийти в себя после смерти мужа. Родители беспокоились, что она уже никогда не станет такой, как была.
– Она со временем пришла в себя, но мне кажется, стала более замкнутой и сдержанной, чем прежде.
Томас согласно кивнул.
– Невозможно угадать, что Джиллиан думает или чувствует. Во всяком случае, для меня это так. Быть может, ее друзья…
