А она так старательно все делала, даже не подозревая, что я мысленно ее уже раз двадцать поимел во все дыры и в каждом ее безумном положении.
Чума!
И хрен бы его знает, чтобы со мной было дальше. Наверное, я бы все-таки от перенапряжения вспыхнул и сгорел к чертям собачьим. Если бы Золотова после всего этого безобразия не устремилась в бассейн.
***
Листаем, там еще одна глава))
19. Глава 8.2
Тимофей
Отвечаю, я сразу же врубил пятую космическую и припустил в раздевалку, умоляя небеса и всех известных мне богов, чтобы в моей сумке оказались купальные плавки и шапочка.
— Сука, пожалуйста! — рычал я себе под нос, роясь в бездонных недрах, а когда все же нашел искомое, то едва ли не расплакался от счастья. — Господи, ты боже мой, спасибо!
И снова к ней.
Остывать или нагреваться — уже неважно. Главное — продолжать это безумие. В идеале, до бесконечности.
Во влажное помещение с пятидесятиметровыми дорожками заходил чуть с опаской, дабы не наткнуться нос к носу на Золотову. Но та уже наматывала дистанцию кролем, и сомнительно, что что-то видела сквозь темные очки.
Рискуя прославиться и закосить под имбецила, я все же сунулся к ней, находя для себя все тоже зубодробительное оправдание, что и прежде:
— Я просто посмотрю.
А затем и затусил на соседней дорожке, испытывая такой дикий кайф, что едва ли не словил передоз. Спасала меня лишь прохладная вода. В остальном же, полная потеря связи с реальностью — я откровенно пялился на задницу Золотовой и ничего не мог с собой поделать. Да уже и не хотел.
Так прошло еще полчаса моей жизни.
А затем я чудом успел уйти под воду, когда Яна закончила плавать и неспешно двинула в стороны спа-зоны.
И мне бы прямо тут зафиналить всю эту дичь. Ведь я уже наглотался ей от пуза. Обожрался! Надышался.
Хватит!
Но как трудно было ставить это слово в один ряд с Золотовой. Оно сюда просто не котировалось. Совершенно!
А потому, даже особо не раздумывая, я, словно привязанный к ней невидимой и нерушимой цепью, устремился следом. А затем и вошел в густой пар жаркого хаммама.
И уселся напротив нее.
А там уж, наверное, и сдох окончательно. Ибо мотор за ребрами категорически отказывался качать густую, наполненную адреналином, кровь на таких скоростях. Оно троило! И глохло...
И от стопроцентного, оглушающего безумия меня спасало только то, что на соседней каменной скамье сидели две женщины и о чем-то тихо переговаривались, пока я истекал слюной.
На Золотову. В простом черном спортивном купальнике.
Она лежала передо мной на спине. Руку протяни — и можно свихнуться с ней на пару, а не вот так — в одиночестве. Когда внутренние адские гончие рычат, в ожидании команды «фас». Скалятся. И нетерпеливо облизываются, предвкушая ту минуту, когда же уже можно будет вцепиться зубами в ее плоть.
И растерзать.
Дверь хаммама хлопнула, а я нервно дернул подбородком, понимая, что мы в напаренном помещении остались теперь совсем одни. Она — такая беззащитная. И я — взведенный курок, готовый в любой момент выстрелить.
Просто потому, что смотреть мне было уже мало!
Руки сжал в кулаки, когда увидел сквозь густой пар, как Яна медленно провела ладонью от шеи и до груди, задерживая там одну ладонь, а второй стирая с лица капельки влаги. Веки прикрыла. Губы чуть приоткрыла.
Приподняла и согнула одну ногу в колене, а меня всего аж тряхнуло. Шарахнуло!
И грешные, такие бессовестные фантазии полезли в голову и развели там полный разврат, подкидывая картинки одну слаще другой.
