– А, вот они, пирожки! С печёнкой, рыбой и капустой – так? Остальное несут? Всё правильно! А на сладкое? А кофе? Ага! Ага!
И, уже обернувшись ко мне, пояснил:
– Вот-вот встречаем православную делегацию – братьев из Франции и Голландии.
Шла вторая неделя Великого Поста. "Пирожки с печёнкой…?" – Визитную карточку, так и не прочитав, я выбросил в первую же урну.
*
Научно-технический прогресс, являющийся стержнем развития современного мира, – это дело рук человеческих, обладающее двумя воистину парадоксальными особенностями: у него начисто отсутствует единая структура управления, а о грядущих последствиях его бурного развития во всём мире никто ничего определённого не знает. Более того, наиболее судьбоносные для всего человечества исследования не только не комментируются, но скрываются как секреты особой государственной важности (полагается, что их результаты будут использованы для сепаратного извлечения сверхприбылей, оказания давления на несговорчивых конкурентов, либо вовсе для уничтожения «потенциальных противников»). Поэтому полноценные прогнозы последствий научно-технического прогресса по определению невозможны.
*
Забавный баланс: если учитывать духовную и экологическую составляющие, научно-технический прогресс пока столько же отбирает, сколько отдаёт. В России даже явно больше отбирает.
*
Изучая солидную богословскую литературу, я нашёл там чрезвычайно интересное, точное и лаконичное заключение: «Вся мировая литература от своего зарождения до наших дней посвящена теме сладострастия и прелюбодеяния».
*
Всякое искусство – это дерзкое (иногда мерзкое) покушение на жизнь Красоты.
*
Те из моих друзей – честных, работящих, одарённых людей, – кто готов был Служить Русскому Отечеству, все они (я в их числе) оказались на протяжении нашей долгой жизни неотвратимо отсеянными ниже среднего уровня. Те же, кто не задумывался о Служении, а был алчен, хитёр и беспринципен – вознеслись на пресловутые "верха".
*
В 1988г я был в числе немногочисленной делегации Минсредмаша СССР в США, на фирме «Полароид»: мы готовили отечественное производство камер мгновенной фотографии, разработанных этой корпорацией. Штаб-квартира корпорации «Полароид» располагалась в Бостоне, и её руководители устроили нам целый залп пышных приёмов.
В частности, нам дали обед в знаменитом ресторане, ранее посещаемом братьями Джоном и Робертом Кеннеди. Рассаживаться нам помогали лично мэтр с молодцеватым официантом, которого я в шутку спросил, хватит ли у них хлеба – ведь пришло сразу пятеро русских! Парень изобразил задумчивую мину и исчез, решив продолжить шутку. Через минуту он показался в дверях в обнимку с огромным, во весь его торс, белоснежным бумажным мешком с круглыми хлебцами. Подошёл, бухнул мешок на соседний стул и обратился ко мне:
– Этого хватит, сэр? Есть ещё, сэр!
*
Двадцатый век – это золотой век российской национальной антиидеи: в течение этих ста лет оформилось, расцвело и достигло абсолюта отчуждение порядочных людей от российской общественно-политической и государственной деятельности. Этот исход достойных умов происходил и принудительно, и добровольно, по всем фронтам, от культуры и науки до всех сфер политики, экономики и армии.
*
Мой самый первый, самый насыщенный пир имел место в детстве, когда мне было двенадцать лет (1949г). Жили мы тогда с мамой, бабушкой и старшим братом в городке Шуя Ивановской области, и жили бедно до смерти. Зимами ели щи из квашеной капусты и пшённую кашу. Лакомством были скудные запасы картошки, вяленой свеклы и моркови, сверхлакомством – маргарин и леденцы типа «ландрин». Хлеба было в обрез. Самые страшные голода (1946-1948гг), сразу после войны, отступали, но мы долго ещё, года два-три, не могли отделаться от фурункулов, колтуна и привычно-непрерывного свиста в голове ("малокровие").
