– Много слышала. А вот непосредственного контакта не имела.
Он так быстренько на нее глянул, очень она его контактом задела, мы так решили, и сказал:
– Ладно, девушка, выкладывайте, что там у вас. Если не связано с уголовным кодексом – помогу.
Любая из нас на ее месте тут бы все и выложила. А она после юга не любая. Она зимой будет любая, когда в автобусах потолкается, погриппует, в старой шубке в театре перед зеркалом постоит. Поэтому она ему сказала:
– Дело, конечно, плевое. Чихать я хотела на нее!
И вышла.
Тут уж мы все были озадачены. Как это понимать? А реальная польза должна быть? Хотя бы представилась, что ли! Она же и себя-то не назвала!
Что оказалось?..
Оказалось, когда человек в себя начинает верить, а особенно женщина, то ее поведение всегда верно. Всегда!
Когда мы до этого дошли в своих рассуждениях, мы друг на дружку посмотрели и пожелали друг дружке хоть раз в жизни! хоть самый крошечный разик!.. Ах, как нам это понравилось!
Когда Боборыкин через два дня вошел в наш отдел (а он уже все объединение, видимо, обошел) и медленно, вертя головой налево и направо, прошел между кульманами к кабинету Евдокии, и увидел Ленку у предпоследнего кульмана – это надо было видеть!
Он, бедный, растерялся от неожиданности и лицо стало глупым-глупым. А Ленка – тоже от неожиданности – нахмурилась: как, мол, ты посмел меня преследовать?
Боборыкин шасть к Евдокии! Мы всем коллективом выдохнули и рты оставили нараспашку.
Дальше все развивалось неприлично. Мужик потерял голову, а как продвинуть ситуацию – не понимал.
Мы эту историю обсуждали и с одной и с другой стороны – не было у него никаких шансов. Во-первых, сама Ленка как индивид. С нее южная наглость быстро сошла, за полмесяца. Но она владела мужем прямо с обложки, может, немного потрепанным, но все же. Боборыкину с его предпенсионным возрастом надо было компенсировать это преимущество Ленкиного мужа большими деньгами или интеллектом. С интеллектом у Ленкиного мужа, конечно, синусоида уходила под ось координат.
Это уж наша доля: или душа в душу и не рыпайся, или терпи дома дебила и меняй шубки.
А сама Ленка как индивид это особстатья. Она, Ленка эта… короче, мы все от Ленки были постоянно в шоке. Мы не могли понять, как такая совершенная физически, наивная до тупости, добрая до идиотизма и тонкая до стыда за все человечество, прости господи, женщина могла жить среди нас, ходить в дешевое кафе, владеть мужем хотя и с обложки, но – обычным, ленивым, серым. Короче, женщина не знала своей цены.
И вот случилось, что цена была названа. Знаете, как на аукционе Сотби – вдруг бабах! миллионы фунтов за вещь из сундука! А Боборыкин весь ВПК за ее улыбку отдал бы.
Но вот здесь начинается русская история о женщине. Фиг он получит! Здесь мы все были солидарны. Мы за нее болели, на нее ставили. Мы все желали одного: чтобы она его отшила.
А надо сказать, Боборыкин после первоначального шока повел себя грамотно. Мужик не случайно руководил всю жизнь, кое-чему научился. Мы, хотя и обсуждали постоянно сию историю, мы иногда заходили в тупик от его ходов.
Другое дело, что к Ленке надо было подбираться наоборот бесхитростно, на жалость больше бить, на безнадегу.
А он ее методом американским хотел взнуздать. Вот, например, что он сотворил с Евдокией. Он эту Евдокию настроил Ленку давить беспощадно, что та и производила с большим удовольствием. За неделю наша звезда почернела от несправедливости. И уже готова была уходить с фирмы. Только куда? Конечно, в наше время у красивой женщины появились возможности, но все эти возможности предполагают известно что. Это только начни.
